— А чего я такого натворил? — удивленно спросил Фахрат, облегченно вздохнув, так как считал, что со стороны компаньонов к нему не должно быть претензий.
— Помолчи, ради Бога, дай немому сказать, — теряя терпение, поморщился Белозерский. — Я для выяснения твоего поведения сейчас и сижу с тобой, только отвечай на мои вопросы без утайки.
Фахрат обескураженно смотрел на своего собеседника, не понимая, куда он клонит.
— Ты со своими друзьями в ресторане часто бываешь? — начал допрос Белозерский.
— Часто! — утвердительно ответил Фахрат.
— Ты не скажешь, кто в ресторане пытался кое-кого вызвать на соревнование, кто больше сожжет своих денег?
— Говорил в шутку, — подтвердил Фахрат, улыбнувшись.
— Какое там говорил, если сжег две полсотни, — продолжал наступать на него Белозерский. — Кто стол с закуской перевернул, кто любовнице машину купил?
— Машину на нее я только оформил! — защищаясь, заметил Фахрат.
— У тебя машина с домом уже есть. Не знаешь, куда деньги девать? Может так получиться, что ты не только сам их лишишься, но и нас подведешь под удар.
В группе расхитителей Белозерский занимал главенствующее положение, так как через холодильник в основном осуществлялись самые крупные операции.
Однако Белозерский свои указания подчиненным группы отдавал от имени шефа, якобы стоящего над ним и руководящего всеми.
— Шеф тебя предупреждает: если ты потерял осторожность, то мы с тобой прекращаем деловое сотрудничество.
— Борисович! Я понял свою оплошность и сделаю правильные выводы. Из игры я не хочу выходить, — закончил Табаев с упором.
— Тебя никто не будет спрашивать. На твое место желающих толпа. Ты не делай устрашающую морду. На нас ты давления не имеешь, капать куда-то ни тебе, ни нам не выгодно…
Белозерский тщательно готовился к настоящей беседе, а поэтому на возражения Фахрата находил убедительные доводы. В конечном итоге Фахрат перестал огрызаться, а только слушал. Он понимал, Белозерскому безразлично, кто будет его преемником, лишь бы тот был менее популярен в среде им подобных и в народе.
Между тем Белозерский, закончив нравоучение, стал говорить о деле, а это дало возможность Фахрату понять, что он еще считается своим:
— Последнее время поставляемые тобой партии свиней в лучшем случае беконного веса. На них большие приписки делать рискованно. Любой посторонний человек визуально может заметить расхождение фактического веса с весом, указанным в документах. О последствиях такого факта я не говорю, и ребенку ясно.
— А что я могу сделать в такой ситуации? — загадочно улыбнувшись, спросил Фахрат.
— Ты отлично знаешь, что надо делать, и тебе об этом ранее говорили, но напоминаю опять в последний раз.
Свиней беконного веса ты забивай у себя на бойне, а мне направляй двухсоткилограммовых. Но тебе невыгодно это, так как после забоя таких свиней получается фактический выход мяса больше нормы. У тебя появилась возможность химичить у себя и получать барыш за счет нас, другим концом, как я говорил, ставя нас под удар.
Скажу даже больше: на твой след вышел ОБХСС, — на полутоне закончил Белозерский.
— Разве ОБХСС вышел на меня? — испуганно спросил Фахрат, признавая незаконные операции на бойне.
Увидев реакцию Фахрата, Белозерский был вынужден признаться:
— Я пошутил, к счастью, ОБХСС пока на тебя не вышел, но обязательно выйдет. Ты слишком наследил, и я уполномочен тебя уведомить, что мы от дальнейшего сотрудничества с тобой отказываемся.
Убедившись в отсутствии реальной опасности, посчитав себя оскорбленным и обойденным, Фахрат вскочил со стула и злобно прошипел:
— Вы меня не за того приняли, я еще могу пустить из вас пар.
Спокойно выслушав Фахрата, Белозерский хотел должным образом поставить его на место, но в кабинет зашла официантка, привлеченная шумом. На ее молчаливый вопрос он пояснил ей:
— Все хорошо, можете быть свободными. Товарищ просто неумело проверил свои голосовые связки.
Официантку, перевидавшую на своем веку не одну ссору и драку, такое объяснение клиента полностью удовлетворило, и она ушла.
— Не уподобляйся скоту, умей себя вести в обществе, не привлекай к себе внимания: возможно, в будущем мы вновь наладим с тобой контакт.
— Как долго мне ждать этого?
— Пока наш человек, работающий в заготконторе, не сообщит нам, что ты вышел из детского возраста.
— Я-то думаю, откуда у вас обо мне такая информация? — криво улыбнувшись, произнес Фахрат.