— Будет! — убежденно заверила его Регита.
— Ну, если он и намнет мне бока, так мне его воспитание будет наукой, чтобы научился отстаивать честь девушки и свою, — беспечно улыбнувшись, заявил Константин.
Он, выйдя из машины, прошел и открыл дверцу со стороны Региты, помог ей выйти. Они не отошли и десяти метров от своего «ситроена», как увидели с грохотом вывалившегося из «ягуара» здоровенного парня. Если ростом он был примерно с Константина, то по комплекции намного превосходил его. Парень был одет в спортивный костюм. Не спеша, вразвалку, он пошел навстречу идущей к дому паре.
— Будь осторожен, — прижимаясь к Константину и дрожа всем телом, на одном дыхании попросила его Регита. — Он такой подлый, нехороший, — затараторила она ему, теряя над собой контроль.
— Все понял! Помолчи! — строго попросил он ее, контролируя движения своего соперника.
Остановившись у них на пути, парень, обращаясь к Константину, спросил:
— Тебе, красавчик, разве Регита не говорила, что она занята и является моей невестой?
— Юргенд, зачем обманываешь парня? Я никогда не была твоей невестой и не буду.
Беспечно рассмеявшись, показав в улыбке свои крупные красивые зубы, Юргенд, став серьезным, заявил:
— Если не была моей невестой, то все равно будешь. А ты, парень, топай по холодку туда, откуда пришел, и в наши семейные дела больше не ввязывайся, — посоветовал он Константину, с пренебрежением в голосе обращаясь к нему.
Поведение Юргенда Константину не нравилось, особенно его тон, но, не желая драки, он решил ограничиться с ним беседой.
— Я исполнил бы, Юргенд, твою просьбу при условии, если бы она совпадала с желанием Региты, но, как видишь, такого единства мнений нет, — обнимая Региту за талию, поведал он противнику.
— Костя, не оставляй меня с ним наедине. Я его боюсь, — прижимаясь к нему, попросила Регита.
— Я так и делаю, — успокоил ее Константин.
— Он что, русский? — обращаясь к Регите, с удивлением спросил Юргенд.
— Да, русский! Он — мой гость, и прошу тебя, не обижай его, — с мольбой в голосе попросила Юргенда Регита.
— Твой гость слишком наглый, и не проучить его я не могу, вон как наложил на тебя свою лапу. Я ему сейчас быстро ее отобью…
Юргенд вызывающе ударил Константина кулаком в плечо, тем самым предлагая ему подраться.
— …Честно говоря, мне еще не приходилось русскому набивать морду, — с нескрываемой заинтересованностью скорейшего осуществления своего желания поведал он.
Отстранив от себя Региту, преодолевая ее сопротивление, Константин сердито бросил Юргенду:
— Кончай рисоваться перед девушкой и мотай отсюда, а то я так отмассирую твою харю, что ее лоскуты прилипнут к твоей заднице.
Такого оскорбления Юргенд вытерпеть не мог.
— А ты к тому же еще, оказывается, хам, — попытался нанести удар кулаком в лицо Константину.
Легко уйдя от удара Юргенда, Константин, улыбнувшись, заметил:
— А ты, петух голландский, оказывается, мастак драться только с курочками.
Уйдя от другого, более коварного удара, Константин строго предупредил своего противника:
— Если ты еще раз попытаешься меня ударить, то я буду вынужден тебя побить.
— Это еще посмотрим, кто кого побьет, — вновь с азартом напал на него Юргенд.
Константин видел, что противник для него не представляет опасности, а поэтому, оттолкнув Юргенда ногой от себя, обращаясь к Регите, сказал:
— Скажи этому хулигану, чтобы он уходил, а то я действительно вынужден буду побить.
— И правильно сделаешь, — «успокоила» его Регита, — если бы ты знал, скольких парней он беспричинно избил!
Безусловно, Константин не стал спрашивать у Региты об их количестве, так как для этого было неподходящее время и надо было отражать удары Юргенда. Видя, что без драки с противником не разойтись, Константин, которому, честно говоря, и не хотелось отпускать забияку домой небитым, встав в боевую стойку кокутсу-дачи, дождавшись очередного нападения, нанес противнику сокрушающий удар левой ногой в голову, от которого тот упал спиной на асфальт. Подскочив к нему, Константин как бы автоматически ударил кулаком его в грудь, а потом, обращаясь к поверженному противнику, сказал:
— Давай не будем драться, я согласен на ничью.
Он даже протянул Юргенду руку, чтобы тот с его помощью мог подняться на ноги, но тот, отбросив его руку в сторону, поднялся самостоятельно. Кровавая маска на лице делала его безобразным.
— Вот этого я тебе, русская свинья, никогда не прощу, — прошипел Юргенд, сплевывая кровь.