— Из-за войны? — спросил его собеседник.
— Из-за поражения в войне, — уточнил первый.
— Вы уверены, мсье Шарль, что война будет проиграна?
— Пф! — в этом возгласе мсье Шарля послышалась нескрываемая досада. — Не надо прикидываться, мальчик мой. Я-то отлично знаю, сколь вы умны. Вы и сами понимаете, во всяком случае, после издания этого несчастного бюллетеня, что русская кампания уже закончена, и закончена самым бесславным поражением. А за ним, надо полагать, последуют и другие поражения. Враги империи получают в свои руки слишком могучий козырь.
Молодой спутник мсье Шарля на мгновение зажмурил глаза при новом резком порыве ветра, отвернулся и задумчиво посмотрел на темную, подернутую легким клочковатым туманом воду Сены.
— И как вы думаете, чем все это кончится? — спросил он.
Мсье Шарль пожал плечами:
— Я не пророк. Однако полагаю, империи придет конец. Надеюсь, что только империи, а не Франции, хотя, кажется, еще ни разу Франция не оказывалась над такой глубокой бездной, как ныне.
— Боже мой! Опомнитесь! Что вы говорите?! — вскричал молодой человек, вновь порывисто оборачиваясь.
На тонком лице мсье Шарля показалась улыбка.
— О, вы тоже патриот. Вы любите Францию — это видно. И вам не безразлична ее судьба, хотя безразлична судьба императора.
Спутник мсье Шарля слегка вздрогнул:
— Я никогда ничего подобного…
— Не говорили, да! Но обмануть меня трудно, Огюст. Ваше настроение я давно понял. Вы же дворянин, стало быть, по убеждению — роялист.
— Нет! По убеждению я только архитектор! — решительно возразил молодой человек.
— Браво! — мсье Шарль улыбнулся еще шире. — Сказано прекрасно, хотя, очевидно, не совсем искренно… Я тоже только архитектор, и ничего больше. Слава моя расцвела с восхождением Бонапарта, но в душе моей не кипит верноподданническая страсть. Я всю жизнь трезво смотрел на события, и потому величие нового трона меня не ослепило: я предвидел возможность его заката… Увидев, что цель императора — завоевать мир, я понял, сколь вероятно его падение, а вместе с ним — падение Франции, ибо такие как он, погибая, увлекают на дно и корабль, которым управляли: для такого человека мир существует до тех пор, пока в этом мире есть он сам.
— Да, овладеть миром никому еще не удавалось, и все дерзновенные безумцы погибали на этом пути… — прошептал Огюст. — Но Франция!.. Что же будет с нею, мсье?
— Не хочу об этом думать! — махнул рукою мсье Шарль. — Надеюсь, она выживет. А вы, мальчик мой, думайте, что будет с вами. Вы начинаете свою карьеру в неудачнейшее время, и хотя я вижу в вас блестящие и даже гениальные способности… Да не краснейте, черт возьми. Вы уже не ребенок, и вам можно это сказать. Вас дважды допускали к конкурсу на Большой Римский приз[8], и в последний раз вы его едва не выиграли, а это о многом говорит. Так вот, вам же из-за этого-то и хуже, Огюст: в разоренной, проигравшей войну стране строить не будут, во всяком случае, храмы и пантеоны. И если найдется работа мелким ремесленникам, услужливым исполнителям, добросовестным и кропотливым труженикам, которым одинаково легко строить дворцы и винные склады, то таким, как вы, настоящей работы не будет. Это говорю вам я, Шарль Персье, милостью Господа Бога и его величества императора, — главный придворный архитектор.
— Что же мне делать? — печально усмехаясь, спросил Огюст.
— Прежде всего постараться снова не угодить в армию, ибо все идет к тому, что призывать начнут уже всех подряд.
Огюст сморщился:
— Господи помилуй! Но ведь я уже два года работаю у мсье Молино, и он… он мной очень доволен.
— Разумеется! — Персье пожал плечами. — Но это не значит, что он вас защитит; ему не до того, да и не привык господин главный архитектор Парижа оспаривать высочайшие повеления. И я не смогу вам помочь: официально вы со мной очень мало связаны, я не могу, к примеру, заявить, что вы мне непременно нужны. Ну а как сейчас ваше здоровье?
— К сожалению, мсье, великолепно. В последние три года я начисто перестал хромать, да, впрочем, и прежняя хромота мало помогла бы: я же кавалерист.
— Тем более. Думайте, как избежать призыва, а если все же вас призовут, умерьте свою отвагу: глупо умирать героем в заранее обреченной военной кампании. Ну, а когда наконец все это кончится, чем бы оно ни кончилось, придется искать окольных путей к успеху.
— А именно? — грустно спросил молодой человек.
— Вероятнее всего, уехать… Что вы смотрите на меня с таким испугом? Так поступали многие. Кстати, вы мне рассказывали о своем друге… как его? Ма…
8
Монферран дважды участвовал в период своей учебы в этом конкурсе, на который допускались самые талантливые молодые архитекторы.