— Переходи к сути дела, милая, — сказал Морган.
— Да, конечно. Вот что тогда случилось. Мистер Майерс, я перехожу прямо к кульминационному пункту, как вы, писатели, выражаетесь. После того как мы целый час очень мило беседовали, после того как эта женщина рассказала нам о себе и о своей полной приключений жизни в нижней половине нашего шарика, она собралась уходить. И вдруг, когда она передавала мне свою чашку, рот ее широко раскрылся, чашка выпала из рук, а сама она рухнула поперек кушетки и умерла. Умерла! Прямо в нашей гостиной. Это было ужасно. В жизни с нами не случалось ничего более отвратительного.
Морган мрачно кивнул.
— Боже! — сказала Пола.
— Сам злой рок послал ей смерть на кушетке в нашей гостиной в Германии, — сказала миссис Морган.
Майерс расхохотался.
— Сам… злой… рок… послал… ей… смерть… на кушетке… в вашей… гостиной? — пробормотал он сквозь приступы смеха.
— Вам смешно, сэр? — спросил Морган. — Вы находите это забавным?
Майерс кивнул. Он смеялся, не мог остановиться. Утирал слезы рукавом рубашки.
— Простите меня, пожалуйста, — сказал он. — Ничего не могу с собой поделать. Эта строка: «Сам злой рок послал ей смерть на кушетке в нашей гостиной в Германии»… Простите меня, мне правда очень жаль. Что же случилось потом? — как-то ухитрился он выдавить из себя. — Мне очень интересно, что же случилось потом.
— Мистер Майерс, мы просто не знали, что делать, — сказала миссис Морган. — Мы были просто в шоке. Эдгар попытался нащупать ее пульс, но так и не смог: она не подавала признаков жизни. И потом, она прямо на глазах стала менять цвет. Да! Она меняла цвет. Ее лицо и руки стали серыми. Эдгар пошел звонить по телефону, чтобы вызвать кого-нибудь. А потом говорит мне: «Открой ее сумочку, может, найдешь адрес, где она остановилась». Стараясь не глядеть на кушетку, где лежала эта бедняжка, я взяла ее сумочку. Представьте, как я была удивлена, да нет, ошеломлена, когда первым делом увидела в этой сумочке мои сто двадцать долларов, по-прежнему сколотые скрепкой. В жизни я не была так поражена.
— И так разочарована, — сказал Морган. — Не забывай об этом. И совершенно разочарована.
Майерс фыркнул.
— Если бы вы были настоящим писателем, как вы утверждаете, вы бы не смеялись, мистер Майерс, — сказал Морган, поднимаясь на ноги. — Вы бы не посмели хихикать! Вы бы попытались понять. Вы бы исследовали глубины души этого несчастного существа и постарались понять. Но вы не писатель, сэр!
Майерс смеялся.
Морган трахнул кулаком по журнальному столику, и чашки звякнули на своих подставках.
— Самый главный сюжет — здесь, в этом доме, в этой гостиной, и пора уже его изложить! Главный сюжет здесь, мистер Майерс, — сказал Морган. Теперь он шагал взад-вперед по яркой оберточной бумаге: рулон развернулся, и блестящая полоса протянулась поперек ковра. Наконец Морган остановился и уперся злым взглядом в Майерса. Майерс содрогался от смеха, спрятав лицо в ладонях. — Примите во внимание вот какую тему, мистер Майерс, — визжал Морган. — Примите во внимание! Некто, назовем его мистер Икс, находится в дружеских отношениях с… скажем, с мистером и миссис Игрек, а также с мистером и миссис Зет. Семья Игрек и семейство Зет, к сожалению, не знакомы друг с другом. Я говорю, к сожалению, потому что если бы они знали друг друга, сюжет этот никогда не появился бы на свет. Просто потому, что не мог бы иметь места. Так вот, Икс узнает, что Игреки уезжают в Германию на целый год. Им нужно, чтобы кто-нибудь пожил в их доме, пока их не будет. Зеты, в свою очередь, ищут подходящее жилье, и мистер Икс сообщает им, что может им помочь. Однако прежде чем Икс успевает познакомить Игреков с Зетами, Игрекам приходится уехать. Иксу, как другу дома, поручается найти жильцов по своему усмотрению. Это могут быть и Игреки… То есть, я хочу сказать, Зеты. Ну вот. Мистер и миссис… Зет въезжают в дом и привозят с собой кошку. Об этом Игреки узнают уже потом, из письма мистера Икс. Вообразите себе: семейство Зет привозит в дом кошку, несмотря на то что в условиях четко сказано, что держать в доме кошек, собак и прочих животных запрещается, — у миссис Игрек астма! Настоящий сюжет, мистер Майерс, кроется именно в этой ситуации. Которую я только что описал. Семейство Зет, то есть, я хотел сказать, Игрек, въезжает в дом Зетов, вторгается в дом Зетов, если быть точным… Одно дело — спать в зетовской кровати, но совсем другое — отпирать зетовские бельевые шкафы, пользоваться их постельным бельем, варварски обращаться с их вещами — это, позвольте вам сказать, шло вразрез с духом и буквой договора о сдаче квартиры. И это самое семейство, эти Зеты вскрыли ящики с кухонными принадлежностями, презрев надпись «Не открывать!». И поразбивали посуду, хотя в договоре четко было обусловлено, что они не имеют права пользоваться личными вещами хозяев дома. Я повторяю, личными вещами семейства Зет! Личными!