Как-то раз, уже под вечер, Сэнди вернулась с работы, поставила машину на стоянку и вошла в дом через кухонную дверь. Было слышно, что в гостиной включен телевизор. На плите стоял горячий кофейник. Из кухни, с того места, где она остановилась с сумочкой в руке, ей была видна гостиная, диван, обращенный к ней спинкой, и экран телевизора. По экрану двигались какие-то люди. С одного конца дивана свисали голые ноги мужа, а на другом виднелась его голова на подушке. Ни ноги, ни голова не шевелились. То ли спит, то ли нет. То ли вообще не слышит, что кто-то вошел. Впрочем, вздохнула она, какая разница? Она положила сумочку на стол и открыла дверцу холодильника, чтобы взять стаканчик йогурта. В тот же миг ее обдало теплым, затхлым воздухом. В холодильнике творилось нечто невообразимое. Мороженое, которое она оставила в морозилке, растаяло и стекло на недоеденные рыбные палочки и капустный салат. Часть его попала в миску с рисом по-испански, а на дне холодильника скопилась целая лужа из мороженого. Оно испакостило все. Сэнди открыла дверцу морозилки. Оттуда потянуло такой одуряющей вонью, что Сэнди едва не стошнило. Днище морозилки тоже было залито мороженым, в нем плавал сверток с тремя фунтами мясного фарша. Сэнди нажала пальцем на целлофан, в который был завернут фарш, — палец вдавился в мякоть. Оттаяли и свиные отбивные, и все остальное, в том числе непочатый пакет с рыбными палочками, бифштексы и два набора полуфабрикатов китайской кухни. И сосиски, и соус к макаронам… Она захлопнула дверцу морозилки и взяла с полки холодильника стаканчик с йогуртом. Сняла крышку и понюхала. И тут громко окликнула мужа.
— Что такое? — спросил он, сев на диване и повернув к ней голову. — Ну, чего ты? — Он провел по волосам рукой. По его виду трудно было определить, спал он все это время или нет.
— Этот окаянный холодильник сломался. Вот чего!
Муж встал и уменьшил громкость телевизора. Потом выключил его совсем и прошел на кухню.
— Дай-ка я взгляну, — сказал он. — Не может быть, чтобы совсем сломался.
— Взгляни, взгляни. Теперь все продукты испортятся.
Он заглянул внутрь холодильника, лицо его помрачнело. Потыкал пальцем морозилку. Так и есть. Не работает.
— Час от часу не легче, — сказал он.
Ей вдруг захотелось высказать ему все, что у нее накопилось на душе, но она сдержалась.
— Черт побери, — продолжал муж. — Вот уж не везет так не везет. Этому холодильнику не больше десяти лет. Когда мы его покупали, он был почти новый. У моих родителей холодильник прослужил двадцать пять лет. А потом они его брату подарили, когда тот женился, так он продолжал прекрасно работать. В чем же тут дело? — Он заглянул в щель между стеной и холодильником, покачал головой. — Странно. Вилка в розетке. — Потом ухватился руками за края холодильника и качнул его из стороны в сторону. Потом, упершись плечом, отодвинул на несколько дюймов от стены. Внутри что-то упало и разбилось. — Вот дьявольщина!
Сэнди вдруг осознала, что все еще держит в руке стаканчик. Подошла к бачку для мусора, приподняла крышку и бросила его туда.
— Придется мне все это пережарить… — Она представила себе, сколько мяса ей предстоит сегодня переработать на плите и в духовке. — Нам нужен новый холодильник.
Он промолчал. Снова заглянул в морозилку и покивал головой. Она оттеснила его немного от холодильника и начала выкладывать на стол продукты. Он взялся помогать. Вытащил из морозилки фарш и мясо. Отдельно сложил другие продукты, извлеченные из холодильника. Потом взял несколько бумажных салфеток и тряпку и стал вытирать внутри.
— Фреон вытек, — вдруг сообщил он, перестав вытирать. — Вот в чем дело. По запаху чувствую. Точно, вытек. Помню, такая же история у кого-то из моих знакомых случилась. — Теперь он как-то даже успокоился и снова принялся вытирать. — Ну конечно, фреон.
Сэнди остановилась в раздумье и посмотрела на мужа.
— Нам нужен новый холодильник.
— Легко сказать. А где мы его возьмем? На деревьях они не растут.
— Но ведь нужен же. Или, может быть, нет? Может, нам хранить скоропортящиеся продукты на подоконнике, как это делают жители трущоб? Или приобрести холодильный ящик, чтобы нам каждый день привозили лед? — Она положила на стол рядом с фаршем головку салата и помидоры, села на стул и закрыла лицо руками.
— Ладно, раздобудем другой, — сказал муж. — Вот увидишь. Разве можно нам без холодильника? Никак нельзя. Вопрос лишь в том, где его найти и сколько мы можем за него заплатить. Подержанных холодильников, я думаю, продают сколько угодно. Погоди, посмотрим объявления в газетах.
Она отняла руки от лица и посмотрела на него.
— Вот увидишь, Сэнди, через отдел объявлений подберем что-нибудь. Ведь холодильникам в большинстве случаев износу нет. Вот только с нашим, черт его дери, что-то стряслось. Всего второй раз в моей жизни холодильник вот так сразу вышел из строя. — Он опять уставился на злосчастный агрегат. — Не повезло нам, черт побери.
— Неси сюда газету, — потребовала она. — Посмотрим объявления…
— Минутку. — Он подошел к кофейному столику, перебрал кучу газет и возвратился на кухню. Она отодвинула продукты в сторону, чтобы муж мог расстелить на столе газету. Он сел на стул.
Она взглянула на газету, потом на оттаявшие продукты.
— Свиные отбивные придется на ужин поджарить. А еще сделать котлеты. И обжарить бифштексы. И рыбные палочки. Да и про китайскую еду не забыть бы.
— Все этот фреон, будь он неладен! По запаху чувствую.
Они начали просматривать объявления. Он водил пальцем по строчкам сперва первой колонки, потом второй. Быстро пробежал объявления под рубрикой «Требуются». Она заметила две-три галочки, поставленные им, но не стала вчитываться в текст. Не имеет значения, что он там отметил. Потом шла рубрика «Товары для путешественников» и наконец «Бытовые приборы — новые и подержанные».
— Вот, — сказала она и задержала палец на этой строке.
— Дай я взгляну, — сказал он, отодвигая ее руку. Но она начала читать сама.
— «Холодильники, кухонные плиты, стиральные машины, сушилки и прочее. Аукцион». Аукцион? Ах да, понятно. — Она продолжала читать: — «Новые и подержанные бытовые приборы. Новые поступления вечером, по четвергам. Начало в семь часов». А сегодня как раз четверг. Значит, вечером будет аукцион. И это недалеко от нас. На Пайн-стрит. Я сто раз по ней проезжала. И ты тоже. Ты же знаешь эту улицу. Совсем рядом с магазином «Баскин Роббинс».
Муж молчал. Оттянув двумя пальцами нижнюю губу, он не сводил глаз с объявления.
— Аукцион, — проговорил он наконец.
— Поедем, а? Рассеешься немного. Может, и подберем себе холодильник. Двух зайцев одним выстрелом.
— Вот уж никогда в жизни не бывал на аукционах, — сказал он. — Да и сейчас как-то нет желания.
— Да брось ты, что с тобой? Там интересно. Уж сколько лет я не была на аукционе. Еще девчонкой с отцом ходила. — Ей вдруг ужасно захотелось пойти на этот аукцион.
— С папенькой, — сказал он.
— Да, с папенькой. — Она взглянула на мужа, ожидая, что он скажет еще. Но он молчал.
— На аукционах бывает занятно, — сказала она.
— Может быть. Но я не хочу туда ехать.
— Я бы еще и лампу для ночного столика купила. Они там тоже бывают.
— Мало ли чего нам надо. Но я безработный. Ты что, забыла?
— Я все равно поеду. Без тебя, если на то пошло. Хочешь — поедем вместе. А нет — не надо. Сказать по правде, для меня это несущественно. Вот так.
— И я поеду. С чего ты взяла, что я отказываюсь? — Он взглянул на нее и тотчас отвел глаза в сторону. Взял газету и перечитал объявление. — Я же ничего в этих аукционах не смыслю. Ну ладно, съезжу разок, посмотрю как и что. Кто мог подумать, что нам придется когда-нибудь покупать с аукциона холодильник?
— Никто. А вот мы поедем и купим.
— Ладно.
— Прекрасно, — сказала она. — Только если ты хочешь.
Он кивнул. Она сказала:
— Я, пожалуй, начну готовить. Поджарю сейчас эти треклятые отбивные, и мы поедем. Остальное мясо может подождать. Потом все сразу сделаю. Когда мы вернемся с аукциона. Однако надо поторапливаться. В газете сказано — в семь часов.