– За этой дверью есть аварийная лестница, – объяснил он.
Они спустились, перескакивая через ступеньки. Внизу они убедились, что путь свободен, и бросились в машину Малансона. Взвизгнув покрышками, она сорвалась с места.
– Имей в виду, парень, это в последний раз! – воскликнул швейцарец, мчась к центру Женевы.
– Спасибо, Жером.
Они проехали еще несколько минут, затем агент САП припарковал свою машину на небольшой аллее. Он покачал головой и вдруг расхохотался.
– Ну, Маккензи, вечно ты во что-нибудь вляпаешься!
Ари пожал плечами:
– Так что с этим файлом?
Швейцарец вытащил из сумки сверхтонкий ноут.
– Понятия не имею. Мне неизвестно это расширение. Но файл большой, так что это точно не текст. Здесь картинка, видео или звук.
– А открыть его ты можешь?
– Нет, но могу его переконвертировать.
Малансон включил «мак» и повозился несколько минут. Он пробовал так и сяк, пока, наконец, не взглянул на Ари с довольной улыбкой.
– Порядок…
– Получилось?
– Да.
– Так что там?
– Цифровая запись разговора.
– Как это?
– Есть устройства, позволяющие записывать разговоры в виде файлов. Похоже, Сандрина Мани сочла необходимым сохранить этот диалог в директории «Проект Рубедо».
– О’кей. А чей это разговор?
– Почем я знаю?
– Послушать его можно?
– Давай сюда свой телефон.
Ари нахмурился:
– Зачем?
– Так ты хочешь послушать разговор или как?
– Хочу.
– Тогда давай сюда мобильный.
Под насмешливым взглядом Жерома Ари вытащил свой телефон.
– Ну и ну. Где ты откопал эту реликвию?
Маккензи пожал плечами:
– По нему можно звонить, а больше мне и не надо.
Швейцарец извлек из телефона карту памяти и вставил ее в ноут. Скопировал файл и вернул аппарат Ари.
– Готово. Теперь файл у тебя на телефоне. Можешь спокойно слушать его через наушники. А теперь проваливай.
– Ты меня прогоняешь?
– В точку, Ари. За сегодняшний вечер мы и так совершили достаточно правонарушений, и мне не особенно хочется, чтобы нас видели вместе. Скажи спасибо, что вообще уносишь ноги. Все, пошел вон.
Маккензи дружески хлопнул его по плечу и вышел из машины.
47
В три часа ночи Борджиа решил пойти на кухню Мари Линч и промочить горло. Он долго прождал ее в гостиной не двигаясь и теперь ощущал первые признаки легкого раздражения. А раздражаться не следовало. В подобной ситуации алкоголь – лучшее средство. За сегодняшний день он принял столько таблеток хлорпромазина, что хватит и одной рюмки, чтобы успокоить нервы.
Опираясь на трость, он поднялся с дивана и направился к кухоньке. Когда проходил перед окном, при уличном свете разглядел кровавое пятно у себя на руке. Должно быть, поранился и сам того не заметил. Такое случалось с ним сплошь и рядом.
Борджиа чертыхнулся. Оставлять следы крови в доме жертвы никуда не годится.
Он включил лампу и рассмотрел ранку. Простая царапина. Ничего страшного. На разделочном столе в кухне нашел бумажную салфетку, протер локоть и проверил, не запачкал ли он кровью диван. Обнаружив слабый след на одной из подушек, тут же снял чехол и спрятал его в карман.
Врожденная анальгезия была и его главным козырем, и злейшим врагом. Когда-нибудь она его погубит. Доведет до могилы. Какая ирония! Все, кто страдает этой дрянью, умирают преждевременно. Он, прежде чем позволить болезни его убить, хотя бы воспользовался ею, делая с другими то, что однажды она проделает с ним.
Никто не знаком со смертью лучше, чем живущие в рассрочку.
Он снова погасил свет и в потемках взял из стенного шкафа бокал. Рядом с холодильником он заметил початую бутылку красного. Вынул пробку, вдохнул древесный запах простенького лангедокского вина и налил бокал до краев.
Держа трость в одной руке, а вино в другой, он вернулся на диван. Там он сможет дождаться Мари Линч и услышать, как она входит, сам оставаясь незамеченным. Молодая женщина обнаружит его, лишь когда войдет в гостиную, и убегать будет поздно.
На этот раз от него не требовалось ни передавать сообщение, ни красть папку, ни стирать файл. На этот раз нужно сделать только одно. Убить.
А это Борджиа делал лучше всего.
Он как раз допил вино, когда на лестничной площадке послышались шаги.
48
– Эрик Левин с женой покинули комплекс.
Вэлдон, сидевший за своим столом, уткнувшись в старинную книгу в кожаном переплете, никак не отреагировал. Совершенно невозмутимый, он даже не поднял голову, словно ничего не слышал.
– Вэлдон? Вы меня слышите?
– Конечно, Робертс. Но я уже в курсе. Tell me something I don’t know,[49] – добавил он с жутким французским акцентом.
– И вы никого не пошлете за ними в погоню?
– Пока нет. Торопиться некуда.
Марку Робертсу, высокому, худому и элегантному, на вид было лет сорок. Ухоженный, с зачесанными назад волосами, в строгом, сшитом на заказ костюме, – словом, вылитый английский бизнесмен. Вынужденный сотрудничать с Доктором, он был полной противоположностью старому чудаку. Не считая неутолимой жажды денег и власти, у них не было почти ничего общего.
– Вас это нисколько не беспокоит?
Вэлдон наконец поднял голову. Он походил на директора школы, который собирается отчитать ученика в своем кабинете.
– Марк, вот уже два дня, как мне известно, что Эрик с женой собираются сбежать. Признаюсь, я даже постарался предоставить им эту возможность, конечно, так, чтобы они ничего не заметили. И да, меня это нисколько не беспокоит.
– Но с какой стати? – возмутился Робертс.
– Потому что так было лучше всего. Или вы бы предпочли перестрелку в стенах комплекса? Скандал? Чтобы все переполошились и впали в панику? Нет, мы все сделали правильно. Успокойтесь, далеко они не уйдут. Завтра возвращается Борджиа.
– Борджиа! Борджиа! По-вашему, этот шут – панацея от всех бед?
Доктор снова склонился над книгой.
– Ваш отец понял бы все с полуслова, – бросил он с легким презрением.
– Да, знаю. Отец то, отец се… Но отец умер, Вэлдон, и именно меня, а не вас он сделал своим наследником; так что придется вам привыкать к моему обществу. Отец слепо вам доверял, он и так дал вам больше, чем следовало. Не рассчитывайте, что я буду таким же щедрым.
– Ваш отец доверял мне, потому что знал: только я способен решить задачу, которую мы перед собой поставили. Он нуждался во мне, как и вы.
– Тут мы на равных. Вы зависите от меня не меньше, чем я от вас.
– Будьте же реалистом! Я нуждаюсь не в вас, Марк, а в деньгах, которые оставил вам отец.
– К вашему несчастью, мы идем в комплекте. So you’d better play by my rules, now.[50]
– Марк, это не игра.
– Порой, глядя на вас, я начинаю в этом сомневаться. Бегство Эрика и Каролины Левин вовсе не кажется мне забавным. А вот вам, похоже, наплевать…
– Я же сказал: далеко им не уйти. Завтра возвращается Борджиа. Он ими займется. А вы идите спать. У меня и без вас хватает забот.
– Вы правда думаете, что ваш Борджиа сможет что-то сделать? Как он их догонит?
– Борджиа никогда не проигрывает.
Англичанин насмешливо расхохотался. Потом сел напротив Вэлдона.
– Что ж, тогда объясните мне раз и навсегда, чем вам так нравится этот тип? По-моему, он просто ненормальный, как, впрочем, и многие ваши друзья.
– А вы разве не мечтаете стать моим другом?
Робертс проигнорировал этот выпад.
– Борджиа неоценим. Такие, как он, – редкость. Просто подарок судьбы. Природа создала его уникальным, и он оправдал ее ожидания, – продолжал Вэлдон.
– О чем это вы?
Вэлдон поднял голову. Его взгляд потемнел. Он больше не улыбался.
– У Борджиа врожденная анальгезия. Вы знаете, что это такое?