3. И наконец, это официальное наименование научно-исследовательского отдела, созданного Жаном Лалу при МФП в 1975 году. Он стал его председателем, оставив пост вице-президента МФП.
В отличие от всей организации «Summa Perfectionis» не делает сообщений для прессы. МФП вообще не распространяется по поводу этого отдела, официальной целью которого считается проведение научных исследований в рамках сохранения флоры и фауны во всем мире. Точный список членов «Summa Perfectionis» не обнародуется, но, судя по всему, МФП набирает их главным образом в научных кругах.
Бюджет неизвестен (деньги «Summa Perfectionis» размещены на офшорных счетах). Финансирование наполовину обеспечивается собственными фондами МФП, а оставшиеся пятьдесят процентов – за счет частного капитала. В соответствии с уставом «Summa Perfectionis» утверждает список из ста частных спонсоров, которые считаются почетными членами и выплачивают ежегодный взнос в десять тысяч фунтов стерлингов (тем самым обеспечивая ежегодный оборотный капитал не менее 1 миллиона фунтов, не считая средств, переводимых МФП). Подобное распределение финансирования не утверждено каким-либо официальным документом; «Summa Perfectionis» представляет всего лишь строку бюджета в ежегодных счетах фонда.
Фактически, судя по всему, главная деятельность «Summa Perfectionis» состоит в том, чтобы открывать научно-исследовательские лаборатории (хотя, возможно, они занимаются также и геологической разведкой) в различных зонах «защиты дикой природы», приобретенных МФП. И в этом случае точный список не разглашается, но отмечаются центры, построенные в Эквадорской Амазонии, пустыне Гоби (Монголия), у горы Шаста (Калифорния), на Северном полюсе и в Варанаси (Индия).
Маккензи тут же прервал чтение. Он был уверен, что между всеми этими местами есть какая-то связь. Это не могло быть совпадение. К несчастью, здесь он не располагал документами, чтобы проверить свою догадку. Он мог бы заехать домой за необходимыми справочными изданиями, но было уже поздно, а они еще не ели. И все же что-то подсказывало ему, что он только что нащупал связь между Вилларом из Онкура и предполагаемой деятельностью Жана Лалу.
С довольным видом он захлопнул папку.
– Закончил? – спросила Мари, все еще валявшаяся на постели.
– Пока да.
– Нашел что-нибудь интересное?
– Не исключено. Мне надо кое-что проверить.
– А что?
– Скажу, когда буду знать наверняка.
– Спасибо за доверие!
– Проголодалась?
Она пожала плечами:
– Есть немного.
– Хочешь, сходим в ресторан?
– Выходить неохота. Закажем что-нибудь в номер? Через пять минут начинается «Lost».[65]
– Тебе нравится этот сериал?
– А тебе нет?
– Наоборот, очень нравится.
– Ну тогда – еду в студию! – Она протянула ему телефон.
Ари с улыбкой кивнул. Он сделал заказ, и через несколько минут они, откинувшись на изголовье постели, ужинали, не упуская ни одного крутого поворота американского сериала. В эти минуты им было так легко вдвоем, словно они знали друг друга сто лет. Возможно, у них гораздо больше общего, чем казалось им самим.
Когда закончилась вторая серия, Мари поставила поднос на пол, вытянулась и повернулась к Ари, подперев голову рукой.
– Ну, какие у нас планы? Чем займемся теперь?
Маккензи не совсем понял, имеет ли она в виду настоящий момент или ближайшие дни. Его больше устраивал второй вариант.
– Ну, короче говоря, все вертится вокруг этого самого Вэлдона, вернее, Жана Лалу, раз уж так его зовут на самом деле. Одним словом, мне надо найти этого типа.
– А ты знаешь, где искать?
– Нет, пока не знаю. Но есть пара зацепок.
– Так что мы будем делать?
– Ты – ничего. Ты, как пай-девочка, будешь прятаться, пока я не продвинусь в расследовании.
– Класс! – фыркнула она.
– Все-таки лучше, чем дать себя убить, так ведь?
– Предупреждаю, я не стану сидеть здесь взаперти…
– Если ты не собираешься заходить ни в свою квартиру, ни в квартиру отца, ты вольна делать что угодно. Но спать ты должна здесь… Пока ничего лучше я не придумал. Если я ничего не добьюсь, мы в конце концов обратимся в судебную полицию, чтобы они позаботились о твоей безопасности.
– А ты?
– Ну, я здесь, только чтобы сделать тебе приятное. С тем же успехом я мог бы остаться дома.
– Вы слишком добры, – заметила она саркастически. – Уже поздно. Я пойду, чтобы дать тебе поспать, Ари. Ну хотя бы позавтракать вместе мы можем?
– Как скажешь. В девять тебя устроит?
Она кивнула и поднялась с постели.
Ари проводил ее до двери. Глядя, как она идет перед ним, он не мог отделаться от мысли, что она чертовски соблазнительна. Он почувствовал гордость, потому что не пытался ее удержать. Ари понимал, что встреча с Лолой и ее распрекрасным Тома, месье кинооператором с его фальшивой небрежностью, выбила его из колеи и отыгрываться, переспав с молодой актрисой, не лучший выход из положения. К тому же то, что он знал о болезни Мари, ставило его в еще более неловкое положение.
Но когда он уже собирался открыть ей дверь, она вдруг остановилась на пороге и обернулась к нему с улыбкой, словно прочитав его мысли. В оранжевых отсветах заката ее лицо выглядело еще нежнее, а веснушки придавали ей нереальный вид живой картины. Ари попытался не смотреть на ее тяжелые груди и точеные бедра – дьявольский призыв, на который он отказывался отвечать.
На этот раз он сам наклонился, чтобы чмокнуть ее в обе щеки, из последних сил притворяясь равнодушным. Но во время второго поцелуя молодая женщина вдруг застыла, приникнув к щеке Ари, и удержала его за плечо. Так продолжалось несколько секунд, затем она мягко отстранилась. Подняв лицо, она смотрела ему в глаза, и в ее взгляде горел новый, полный скрытого смысла огонек.
Ари не шелохнулся. Но его прерывистое дыхание, очевидно, выдало кипевшее в нем желание, и Мари приблизила губы к его губам. Он было попытался отступить, потом закрыл глаза и утонул в поцелуе, полном безграничной нежности. Вскоре эта нежность преобразилась в страстный напор, и губы их слились словно в попытке стать единым целым.
Ее руки заскользили вверх по его спине, и он почувствовал, как она оттолкнула его. Прижатый к стене, он открыл глаза и всмотрелся в ее лицо. Сейчас в ее взгляде пылало неутолимое пламя, которое ничто не могло погасить. Ее тонкие пальцы принялись неторопливо расстегивать первую пуговицу на рубашке Маккензи. Раздевая его, она приникла губами к его шее.
Поначалу Ари просто подчинился ей, словно хотел доказать, что не он нарушил уговор, но затем, загоревшись, схватил Мари за бедра и в свою очередь принялся ее раздевать. Он стянул с нее черную майку, потом расстегнул лифчик, высвободив грудь еще более красивую, чем он мог себе представить.
Из прихожей они начали перемещаться в спальню, срывая друг с друга последнюю одежду и постепенно приближаясь к широкой кровати. И вот, прижавшись друг к другу, они рухнули в постель. Их руки, губы, языки сливались, ласкали, исследовали, их разгоряченные тела были готовы к схватке.
Не в силах больше сдерживаться, опьяневший от желания Ари подтянул Мари поближе к изголовью, раздвинул ей ноги и вошел в нее, глядя ей прямо в глаза, словно бросая вызов.
Они занимались любовью долго и яростно, оба потрясенные неистовостью их пыла, с изумлением обнаружив неизъяснимую чувственную алхимию – едва ли не биологическую способность растворяться друг в друге. Страстность их соития могла сравниться лишь с силой и одновременностью оргазма.
Испустив почти животный стон, задыхающийся Ари повалился на постель. Оседлавшая его Мари тут же обхватила руками его голову и, глядя прямо в глаза, обжигающим голосом прошептала:
– Ты что это? Сдаешься, старикашка? Я с тобой еще не покончила, Маккензи!
Раскрыв от изумления глаза, Ари обнаружил, что желание разгорается в нем с новой силой. Мари, страстная и решительная, использовала все богатые возможности своего тела, чтобы вновь разжечь его пыл, и они опять занялись любовью.