Кшиштоф все еще в больнице в Макасе. Его жизнь теперь вне опасности, и скоро его отправят в Париж. Ну а Ирис Мишот с братом уже вернулись во Францию, где Алену окажут необходимую психологическую помощь. Потом они вместе отправятся куда-нибудь поближе к солнышку, они заслужили пару недель отдыха.
Маккензи и Вламинк не случайно возвращались вместе: у них оставалось еще одно общее дело. Это была часть договора, заключенного ими в Эквадоре. И, если честно, на этот раз оба ничего не имели против совместной работы. Словно двое уцелевших в катастрофе, они испытывали потребность держаться друг друга, чтобы набраться уверенности, и доказать самим себе, что все пережитое было реальным, несмотря на отсутствие свидетелей. К тому же все произошедшее за последние дни внушило им взаимное уважение, которое впоследствии могло перерасти в дружбу.
Всего через несколько часов после посадки, исполненные решимости, они уже входили в северное крыло здания Юста Липсия.
Воспользовавшись своей принадлежностью к ССЦ, бельгийский агент потребовал на ресепшене список всех, кто входил в здание 15 июля. Если Робертс ему не солгал, в тот день произошло знаменательное событие, повлекшее за собой разрыв между заместителем генерального секретаря Совета ЕС и французским министром внутренних дел, с одной стороны, и руководителями «Summa Perfectionis» – с другой.
В первую очередь следовало узнать, находился ли замгенсека в этот день в офисе. Хотя Вламинк не имел доступа к расписанию высокого европейского сановника, он всегда мог свериться с записями регистрации входа и выхода посетителей.
Охранник, к которому он обратился за помощью, вдруг нахмурился.
– Что-то не так? – забеспокоился Вламинк.
– Не понимаю… У меня нет никаких данных за этот день.
– Как же так? Их что, удалили?
– Нет. Они недоступны. Подождите, я сейчас кое-что проверю…
Охранник взял телефонную трубку, набрал номер и стал с кем-то советоваться. Затем он несколько раз кивнул, поблагодарил собеседника и повесил трубку.
– Мне… мне очень жаль, – объяснил он смущенно. – Судя по всему, эти сведения засекречены.
Лицо Вламинка потемнело. Он собирался настаивать, но Ари схватил его за плечо и знаком предложил идти за ним.
– Бесполезно устраивать скандал и привлекать к себе внимание, – прошептал он. – К тому же первое подтверждение у нас уже есть. В тот день действительно произошло что-то подозрительное.
– Да… Вот только что?
– Придется поискать другой путь.
Бельгиец на миг задумался.
– Возможно, выход есть…
– Какой?
– Ступайте за мной.
114
Когда ему позвонил охранник, замгенсека тут же понял, что Вламинк что-то раскопал, по крайней мере напал на след. И на этот раз чиновник уже не был уверен, что сумеет выкрутиться. А ведь он, как ему казалось, принял все возможные меры предосторожности. Наверняка их кто-то предал. Это мог быть только Вэлдон или Робертс.
Он снова взялся за телефон и набрал личный номер французского министра внутренних дел.
Голос собеседника звучал сухо и резко.
– Сейчас не самое подходящее время, чтобы мне названивать.
– Вламинк и Маккензи что-то пронюхали.
На другом конце провода француз тяжело вздохнул:
– То есть?
– Они здесь и только что пытались проверить список посетителей за пятнадцатое июля.
– Заставьте их отступиться.
– Что, по-вашему, я могу сделать?
Министр помолчал.
– Послушайте, в конце концов, оба они превышают свои полномочия! Маккензи по идее сейчас на больничном, да и в любом случае – что он забыл в здании Совета ЕС? Что до Вламинка, он не получал официального задания. Отстраните его от службы, сославшись на серьезный дисциплинарный проступок, ну а я беру на себя Маккензи. А пока запретите им вход в здание.
– Это не так-то просто…
– Выпутывайтесь сами, старина! Вам известно, что поставлено на кон. Ваша и моя карьера. И больше не звоните мне по этому номеру.
Министр тут же повесил трубку.
Раздосадованный замгенсека стукнул кулаком по столу. Придется разбираться с этим делом самому. Он обхватил голову руками, задумался и решительным и быстрым шагом покинул кабинет.
Прежде всего предотвратить непосредственную угрозу. Время не терпит. Он поспешил на пост охраны здания Юста Липсия и потребовал, чтобы начальник службы заблокировал пропуск Вламинка.
– Чего я должен его лишить? Какого уровня допуска? – переспросил молодой агент, несколько удивленный таким необычным приказом.
– Всякого! Я немедленно прикажу отстранить его от службы. Отныне Вламинк не имеет доступа ни в одно помещение нашей инфраструктуры, понятно?
– Вас понял…
– Тогда поторапливайтесь.
Начальник службы безопасности открыл необходимое приложение в компьютере и с некоторым смущением исполнил приказ.
Замгенсека развернулся и отправился в северное крыло, прямо в кабинет Вламинка. Он поднялся на третий этаж и вошел не постучавшись. Внутри никого не оказалось. Он чертыхнулся и подошел к компьютеру. От того, что он увидел на экране, у него засосало под ложечкой.
Это был стоп-кадр с записи камеры наблюдения. Он без труда понял, что это такое. Видеозапись пресловутой встречи, состоявшейся 15 июля в конференц-зале на верхнем этаже. Он сидел рядом с французским министром, а напротив – четыре представителя стран ОПЕК.
Они воспользовались тем, что накануне многие видные политики прибыли в Париж на празднование Дня взятия Бастилии, чтобы на скорую руку устроить эту конфиденциальную встречу. Через несколько минут, как было ему известно, собрание завершится заключением секретного и совершенно незаконного договора. За соответствующую мзду оба европейца согласились отвернуться от Вэлдона, которому до тех пор оказывали тайное покровительство, и сделать все от них зависящее для провала «Проекта Рубедо», чем и объяснялось внезапное вмешательство в это дело ССЦ.
Испуганные экономическими последствиями открытия нового источника энергии, руководители ОПЕК, не желавшие утратить преимущества, которые давал им контроль над нефтью, решили использовать все имевшиеся в их распоряжении средства, лишь бы помешать Вэлдону или кому-либо другому использовать это вещество в промышленных целях. Для этого им понадобились только деньги. Очень много денег.
Постучав по клавишам, замгенсека закрыл приложение. Но он понимал, как это глупо. Бесполезно. Наверняка уже слишком поздно…
На лбу у него выступили капли пота, а внутри все похолодело. За какие-то несколько минут его жизнь покатилась под откос, и это ощущение падения, крушения было чудовищным. Ему вспомнилось его прошлое, его безупречный карьерный путь, а потом эта глупая, роковая ошибка… Как ему хотелось все исправить, переписать историю заново! Но историю не перепишешь. Человеческая свобода начинается с возможности выбора. И заканчивается невозможностью его отменить.
Мысли стремительно проносились в его голове. Бежать. Вот единственный выход. Деньги хранятся на офшорном счете. Если он вовремя покинет Бельгию, у него останется шанс начать жизнь с чистого листа где-то в другом месте. Не о таком будущем он мечтал, но все лучше, чем гнить в тюрьме.
Пятидесятилетний чиновник вскочил и направился к двери.
Он даже не станет заходить в свой кабинет за вещами. Дорога каждая секунда.
С сильно бьющимся сердцем он сбежал вниз по лестнице, от страха едва держась на ногах. В спешке он не замечал попадавшихся ему навстречу коллег, а то и вовсе расталкивал их. Но, оказавшись в просторном вестибюле, понял, что опоздал.