Это нечто из творения душевного, как вода, замерзшая на земле, непрочная, о которой думают увидевшие ее, что это земля. Затем она тает вновь. Если дыхание втягивает его, он согревается. И запахи остывшие — они от разделения. Поэтому пришла вера, она разрушила разделение и принесла теплую полноту любви, чтобы холод не возвращался, но (было) Единство мысли совершенной.
Это слово благовествования обретения полноты для тех, кто ожидает для себя спасения, приходящего свыше. Она ожидает, их надежда, от которой они ожидают, (те), чей образ — свет, в котором нет тени, не собирается ли она прийти в этот раз, полнота?
Изъян вещества не возник из бесконечности Отца, приходящего дать время изъяну, хотя никто не смог сказать, что Он придет так, Нетленный. Но она умножилась, глубина Отца, и она не была с Ним, мысль заблуждения, дело слабости, которое легко исправить обретением пришедшего к Тому, Кто возвратит его, ибо возвращение называют покаянием.
Поэтому нетленность выдохнула, она последовала за согрешившим, чтобы он упокоился, ибо прощение — остаток света в изъяне, слово полноты. Ведь врач приходит в место, где есть болезнь, ибо это желание его, которое в нем. Имеющий же изъян не прячет его, ибо есть у него то, чего он лишен. Так полнота, которая не нуждается, но восполняет изъян, — то, что Он дает от Себя, чтобы восполнить то, чего он лишен, чтобы он получил милость. Ведь когда он был лишен, у него не было милости. Поэтому была малость, пребывающая в месте, где нет милости. Когда это малое было получено, Он явил то, чего он был лишен, как полноту, то есть обретение света истины, взошедшего над ним, ибо Он неизменен.
Поэтому Христос — они говорят о Нем между собой, чтобы они, возмутившиеся, получили возвращение и чтобы Он помазал их помазанием. Помазание — это милость Отца, которой Он помилует их. Те же, кого Он помазал, — это ставшие совершенными, ибо сосуды полные — те, которые запечатывают. Когда же печать на некоем будет уничтожена, он пустеет, и причина, чтобы он нуждался, — это то, чем печать будет уничтожена, ибо в это время дыхание забирает нечто в силе того, что с ним. Но от того, кто безупречен, печать не удаляется ничем, и он не пустеет ни в чем, но то, чего он лишен, восполняет вновь Отец совершенный. Он благ. Он знает Свои посевы, ибо это Он — посеявший их в Своем раю, и Его рай — это Его место покоя.
Это совершенство в Мысли Отца, и это слова Его размышления. Каждое из Его слов — это дело Его воли, единой в явлении Его Слова. Когда они были глубинами Его Мысли, Слово, вышедшее первым, явило их. И Ум, произносящий Слово, единое в милости молчаливой, называют Мыслью, ибо они были в ней, пока не появились. Случилось Ему стать первым вышедшим, когда она пожелала, воля Того, Кто пожелал. Воля же — то, в чем покоится Отец, и то, что угодно Ему. Ничто не появляется без Него, и ничто не появляется без воли Отца, но она неисследима, воля Его. Его воля это Его след, и никто не поймет ее, и она не существует, чтобы ее наблюдали, чтобы уловить ее, но когда Он желает, то, чего Он желает, — это она, даже если на вид она не угодна им ни в чем пред Богом — воля Отца. Ведь Он знает начало их всех и их конец, ибо в конце Он спросит с них. Конец же — это знание о Сокровенном, и это Отец, Тот, из Кого вышло начало, Тот, к Кому вернутся все вышедшие из Него. И они явились в славе и ликовании Его Имени.
Имя же Отца — это Сын. Он — первый, давший имя вышедшему из Него, и это Он (Сам). И Он родил Его, как Сына, Он дал Ему Свое имя, которое было у Него. Он это, обладающий всеми вещами, которые есть у Него, — Отец. Есть у Него Имя, есть у Него Сын. Его можно увидеть, но Имя незримо, ибо только оно — Таинство Незримого, входящее во все уши, которые Он наполняет им. Поэтому имя Отца не произносят, явно же оно в Сыне.
Итак, имя велико. И кто сможет наречь имя Ему, великое имя, кроме Него Самого, Того, Кому принадлежит Имя, и детей Имени, в которых покоилось Имя Отца, которые сами, в свою очередь, покоились в Его Имени? Поскольку Отец невозникший, только Он — породивший Его Себе, как имя, до того, как установил эоны, так, чтобы оно было Господом над ними, Имя Отца, то есть имя истинное, крепкое в Его повелении, в силе совершенной, ибо это имя не из слов и не из наименований, имя Его, но оно незримо. Он дал имя Себе Самому, видя Себя Самого, и только Он — Тот, Кто может дать Себе имя, ибо у тех, кого нет, нет имени. Ибо какое имя будет дано тому, кого нет? Но Тот, Кто существует, существует также со Своим именем, и Он знает Себя Самого и (знает, как) назвать Себя Самого. Это Отец; Сын — Его Имя, и Он не сокрыл Его в тайне, но Он пребывал, Сын, Он единственный давал имя, и имя принадлежит Отцу, как Имя Отца — это Сын. Где, иначе, сострадание найдет имя, если не в Отце?
Но, конечно, некто скажет товарищу своему: "Кто тот, кто даст имя Сему, существовавшему изначально, до него, как имя, которого не получают порождения Его, те, кого Он породил?" — Но прежде должно нам понять эту вещь — каково имя? Ибо это имя истинное, и это не имя (полученное) от отца, ибо оно существующее, как собственное имя, и Он не получил имя взаймы, как другие, по образу, в котором каждый будет установлен. Это же собственное имя. Нет никого другого, давшего его Ему, но это неименуемый, непостижимый, доколе Он, совершенный, не скажет о Себе Самом. И это Он — способный произнести Свое имя и увидеть Его.
Когда же Ему было угодно, — ибо Его Имя возлюбленное — это Его Сын, и Он назвал Его, вышедший из глубины, Он рассказал о Его сокровенном, зная, что Отец незлобивый. Потому-то Он и вынес Сего, чтобы Он рассказал об области и Своем месте покоя, из которого Он вышел, и прославил полноту, величие Своего имени и сладость Отца. Он расскажет каждому о том месте, из которого Он вышел, и в область, в которой Он был поставлен, он поспешит вернуться вновь. И Он вышел из места того, места, в котором Он был установлен, получая вкус из места того, получая пропитание, получая рост. И Его собственное место покоя — это Его полнота, и все отпрыски Отца — полноты, и все отпрыски Отца — их корень в Том, Кто заставил их всех произрасти в Себе. Он дал им заповедь, они же являются, каждый, чтобы их собственной мыслью <-->, ибо место, в которое они посылают свою мысль, место это — их корень, уносящий их выше всех высот к Отцу. Есть у них Его голова, как покой для них, и они удержаны, достигая Его, как если бы сказать, что они приняты Его лицом посредством поцелуев.
Они не явлены, таким образом, ибо они не возвысились сами собой, и они не были лишены славы Отца, и они не думают о Нем, как о малом, ни что Он жестокий, ни что Он гневный, но Он незлобивый, невозмутимый, сладкий, знающий все пространства, которые еще не появились, и Он не нуждается, чтобы Его учили.
Таков образ имеющих свыше, от Величия неизмеримого, ожидающих Одного единственного и совершенного, Того, Кто для них. И они не нисходят в ад, и нет там ни ревности, ни воздыхания, ни смерти нет среди них, но они покоятся в покоящемся, не трудясь, и они не вращаются вокруг истины, но они сами — истина. И пребывает в них Отец, и они в Отце, совершенные, нераздельные в истинном благе, не лишая никого ни в чем, но давая покой, освежая духом. И они услышат о своем корне, они будут заниматься тем, в чем он найдет свой корень, и он не потерпит убытка своей душе. Таково место блаженных, таково их место.
Остальные же пусть поймут в своих местах, что не должно мне, придя в место покоя, говорить о иных вещах, но о том (месте), в котором я буду, и заниматься во всякое время Отцом всего и братьями истинными, теми, на которых изливается любовь Отца, и нет недостатка в Нем среди них, тех, кто явлены истинными, пребывая в жизни истинной и вечной. И они говорят о свете совершенном и наполненном семенем Отца, и который в Его сердце и в полноте. Ликует в <них> Его Дух, и прославляет Того, в Ком Он пребывал, ибо Он благ, и совершенны Его дети, и достойны Его Имени, ибо Он — Отец, дети такие — те, кого Он любит.
Евангелие Истины — радость для получивших от Отца Истины милость познать его через силу Слова, изошедшего из Плеромы, того, что в Мысли и в Разуме Отца, то есть того, к которому обращаются как к "Спасителю", что является названием той работы, которую он исполнил во искупление не ведавших Отца, ибо в названии сего Евангелия — весть надежды, являющаяся открытием для искавших его.