Это слово благовествования обретения полноты для тех, кто ожидает для себя спасения, приходящего свыше. Она ожидает, их надежда, от которой они ожидают, (те), чей образ — свет, в котором нет тени, не собирается ли она прийти в этот раз, полнота?
Изъян вещества не возник из бесконечности Отца, приходящего дать время изъяну, хотя никто не смог сказать, что Он придет так, Нетленный. Но она умножилась, глубина Отца, и она не была с Ним, мысль заблуждения, дело слабости, которое легко исправить обретением пришедшего к Тому, Кто возвратит его, ибо возвращение называют покаянием.
Поэтому нетленность выдохнула, она последовала за согрешившим, чтобы он упокоился, ибо прощение — остаток света в изъяне, слово полноты. Ведь врач приходит в место, где есть болезнь, ибо это желание его, которое в нем. Имеющий же изъян не прячет его, ибо есть у него то, чего он лишен. Так полнота, которая не нуждается, но восполняет изъян, — то, что Он дает от Себя, чтобы восполнить то, чего он лишен, чтобы он получил милость. Ведь когда он был лишен, у него не было милости. Поэтому была малость, пребывающая в месте, где нет милости. Когда это малое было получено, Он явил то, чего он был лишен, как полноту, то есть обретение света истины, взошедшего над ним, ибо Он неизменен.
Поэтому Христос — они говорят о Нем между собой, чтобы они, возмутившиеся, получили возвращение и чтобы Он помазал их помазанием. Помазание — это милость Отца, которой Он помилует их. Те же, кого Он помазал, — это ставшие совершенными, ибо сосуды полные — те, которые запечатывают. Когда же печать на некоем будет уничтожена, он пустеет, и причина, чтобы он нуждался, — это то, чем печать будет уничтожена, ибо в это время дыхание забирает нечто в силе того, что с ним. Но от того, кто безупречен, печать не удаляется ничем, и он не пустеет ни в чем, но то, чего он лишен, восполняет вновь Отец совершенный. Он благ. Он знает Свои посевы, ибо это Он — посеявший их в Своем раю, и Его рай — это Его место покоя.
Это совершенство в Мысли Отца, и это слова Его размышления. Каждое из Его слов — это дело Его воли, единой в явлении Его Слова. Когда они были глубинами Его Мысли, Слово, вышедшее первым, явило их. И Ум, произносящий Слово, единое в милости молчаливой, называют Мыслью, ибо они были в ней, пока не появились. Случилось Ему стать первым вышедшим, когда она пожелала, воля Того, Кто пожелал. Воля же — то, в чем покоится Отец, и то, что угодно Ему. Ничто не появляется без Него, и ничто не появляется без воли Отца, но она неисследима, воля Его. Его воля это Его след, и никто не поймет ее, и она не существует, чтобы ее наблюдали, чтобы уловить ее, но когда Он желает, то, чего Он желает, — это она, даже если на вид она не угодна им ни в чем пред Богом — воля Отца. Ведь Он знает начало их всех и их конец, ибо в конце Он спросит с них. Конец же — это знание о Сокровенном, и это Отец, Тот, из Кого вышло начало, Тот, к Кому вернутся все вышедшие из Него. И они явились в славе и ликовании Его Имени.
Имя же Отца — это Сын. Он — первый, давший имя вышедшему из Него, и это Он (Сам). И Он родил Его, как Сына, Он дал Ему Свое имя, которое было у Него. Он это, обладающий всеми вещами, которые есть у Него, — Отец. Есть у Него Имя, есть у Него Сын. Его можно увидеть, но Имя незримо, ибо только оно — Таинство Незримого, входящее во все уши, которые Он наполняет им. Поэтому имя Отца не произносят, явно же оно в Сыне.
Итак, имя велико. И кто сможет наречь имя Ему, великое имя, кроме Него Самого, Того, Кому принадлежит Имя, и детей Имени, в которых покоилось Имя Отца, которые сами, в свою очередь, покоились в Его Имени? Поскольку Отец невозникший, только Он — породивший Его Себе, как имя, до того, как установил эоны, так, чтобы оно было Господом над ними, Имя Отца, то есть имя истинное, крепкое в Его повелении, в силе совершенной, ибо это имя не из слов и не из наименований, имя Его, но оно незримо. Он дал имя Себе Самому, видя Себя Самого, и только Он — Тот, Кто может дать Себе имя, ибо у тех, кого нет, нет имени. Ибо какое имя будет дано тому, кого нет? Но Тот, Кто существует, существует также со Своим именем, и Он знает Себя Самого и (знает, как) назвать Себя Самого. Это Отец; Сын — Его Имя, и Он не сокрыл Его в тайне, но Он пребывал, Сын, Он единственный давал имя, и имя принадлежит Отцу, как Имя Отца — это Сын. Где, иначе, сострадание найдет имя, если не в Отце?
Но, конечно, некто скажет товарищу своему: "Кто тот, кто даст имя Сему, существовавшему изначально, до него, как имя, которого не получают порождения Его, те, кого Он породил?" — Но прежде должно нам понять эту вещь — каково имя? Ибо это имя истинное, и это не имя (полученное) от отца, ибо оно существующее, как собственное имя, и Он не получил имя взаймы, как другие, по образу, в котором каждый будет установлен. Это же собственное имя. Нет никого другого, давшего его Ему, но это неименуемый, непостижимый, доколе Он, совершенный, не скажет о Себе Самом. И это Он — способный произнести Свое имя и увидеть Его.
Когда же Ему было угодно, — ибо Его Имя возлюбленное — это Его Сын, и Он назвал Его, вышедший из глубины, Он рассказал о Его сокровенном, зная, что Отец незлобивый. Потому-то Он и вынес Сего, чтобы Он рассказал об области и Своем месте покоя, из которого Он вышел, и прославил полноту, величие Своего имени и сладость Отца. Он расскажет каждому о том месте, из которого Он вышел, и в область, в которой Он был поставлен, он поспешит вернуться вновь. И Он вышел из места того, места, в котором Он был установлен, получая вкус из места того, получая пропитание, получая рост. И Его собственное место покоя — это Его полнота, и все отпрыски Отца — полноты, и все отпрыски Отца — их корень в Том, Кто заставил их всех произрасти в Себе. Он дал им заповедь, они же являются, каждый, чтобы их собственной мыслью <->, ибо место, в которое они посылают свою мысль, место это — их корень, уносящий их выше всех высот к Отцу. Есть у них Его голова, как покой для них, и они удержаны, достигая Его, как если бы сказать, что они приняты Его лицом посредством поцелуев.
Они не явлены, таким образом, ибо они не возвысились сами собой, и они не были лишены славы Отца, и они не думают о Нем, как о малом, ни что Он жестокий, ни что Он гневный, но Он незлобивый, невозмутимый, сладкий, знающий все пространства, которые еще не появились, и Он не нуждается, чтобы Его учили.
Таков образ имеющих свыше, от Величия неизмеримого, ожидающих Одного единственного и совершенного, Того, Кто для них. И они не нисходят в ад, и нет там ни ревности, ни воздыхания, ни смерти нет среди них, но они покоятся в покоящемся, не трудясь, и они не вращаются вокруг истины, но они сами — истина. И пребывает в них Отец, и они в Отце, совершенные, нераздельные в истинном благе, не лишая никого ни в чем, но давая покой, освежая духом. И они услышат о своем корне, они будут заниматься тем, в чем он найдет свой корень, и он не потерпит убытка своей душе. Таково место блаженных, таково их место.
Остальные же пусть поймут в своих местах, что не должно мне, придя в место покоя, говорить о иных вещах, но о том (месте), в котором я буду, и заниматься во всякое время Отцом всего и братьями истинными, теми, на которых изливается любовь Отца, и нет недостатка в Нем среди них, тех, кто явлены истинными, пребывая в жизни истинной и вечной. И они говорят о свете совершенном и наполненном семенем Отца, и который в Его сердце и в полноте. Ликует в <них> Его Дух, и прославляет Того, в Ком Он пребывал, ибо Он благ, и совершенны Его дети, и достойны Его Имени, ибо Он — Отец, дети такие — те, кого Он любит.
4. Слово о Воскресении
Дм. Алексеев, 2008
Есть некоторые, сын мой Регин, желающие научиться многому. Они имеют эту цель, занимаясь вопросами, лишенными ответа. И если они преуспевают в этом, они думают о великом в сердце своем. Я же не думаю, что они утверждены в слове истины. Скорее, они ищут своего покоя, того, который мы получили от нашего Спасителя, нашего Господа Христа. Мы получили его, когда познали истину и упокоились на ней. Но, поскольку ты любезно спрашиваешь нас о нужном, о воскресении, я пишу тебе, что необходимо. И много неверующих в него, мало же нашедших его, поэтому, пусть наше слово будет о нем.