Те монахи, кто изгнал её из своего сердец,
Очистившись живут в благости
Когда образ закончил говорить младший Путник достиг состояния Архатства с познанием Четырех типов понимания, благодаря чему он сразу же обрел знание всего Учения Дхаммы. История гласит, что в одной из прошлых жизней, когда он был королем и совершал торжественное шествие вокруг своего города, он, вытирая пот со своего лба чистейшей тканью, увидел что она испачкалась. Тогда ему в голову пришла мысль Прозрения: «Мое тело разрушило первоначальную чистоту и белизну этой ткани и загрязнило ее. Во истину, все вещи непостоянны.» Так он понял идею непостоянства; и, из за этого, в этой жизни случилось так, что именно удаление нечистоты послужило главным побуждением к его Просветлению.
Тем временем, в своем доме Дживака Комарабхачча подал монахам воду для мытья рук; но Учитель, положив руку на сосуд, сказал: «Не осталось ли, о Дживака, монахов в монастыре?»
Старший Путник сказал: «Там их нет, о Достопочтенный.»
«Нет, там они есть, о Дживака» — сказал Учитель.
«Эй, сюда!» — позвал тот слугу, — «Сходи и посмотри, есть ли в монастыре монахи.»
В этот момент Младнший Путник, осознав высказывание своего брата о том, что в монастыре нет монахов, принял решение показать, что они там есть, и поэтому при помощи своих сверхспособностей населил всю манговую рощу образами монахов. Некоторые из них шили робы, другие их красили, в то время как другие образы монахов повторяли священные тексты: каждый из тысячи образов, которые он создал, отличался от всех остальных. Обнаружив в монастыре множество монахов, слуга вернулся в дом и сказал, что вся манго-роща полна монахов.
Но что касалось одного настоящего бывшего в ней монаха
Младший Путник, в тысячу раз умноживший себя,
Сидел, спрятавшись приятной роще.
«Вернись туда» — сказал Учитель слуге, «И скажи, что Учитель посылает за тем, чье имя — Младший Путник.»
Но когда этот мужчина пришёл и передал послание, тысяча уст ответила: «Я-Младший Путник! Я — Младший Путник!»
Слуга, вернувшись обратно, доложил: «Они все говорят, что они «Младший Путник, о Достопочтенный.»
«Хорошо, тогда придя туда», — попросил Учитель, — «Возьми за руку первого из них, кто скажет, что он Маленький Путник, и остальные все исчезнут.» Мужчина сделал так, как ему было велено, и сразу же тысяча монахов исчезли. Мужчина вернулся в дом вместе с монахом.
Когда обед был закончен, Учитель сказал: «Дживака, возьми чашу Младшего путника, он будет тебе благодарен.» Дживака сделал это. Затем, подобно молодому Льву, монах младший Путник проговорил в своем благодарственном обращении к нему все Учение Будды. Когда он закончил, Учитель поднялся со своего места и в компании монахов вернулся в монастырь. Там, после выполнения Сангхой своих обязанностей, он поднялся со своего места и, стоя в дверях своей благоухающей хижины, дал монахом беседу о Дхамме. Завершив ее наставлениями по медитации, и отпустив монахов, он удалился в свою благоухающую хижину где прилег на правый бок в позу льва, чтобы отдохнуть.
Тем же вечером монахи стеклись Зал для медитации и воспевали хвалу Учителю.
«Братья,» — звучало там, — «Старший Путник не смог распознать склонность ума Младшего Путника и изгнал его из монастыря как бездарного, не умеющего выучить ни одной строфы за четыре месяца. Но всезнающий Будда в своём совершенстве в Истине даровал ему Арахатство со всеми сверхъестественным способностями, за время обеда. И благодаря ему этот монах знает все священные тексты. О! Как велика сила Будды!»
Так вот, благословенный, осознав слова этого обсуждения, происходящего в зале медитации, подумал, он пойдёт туда, что бы встретиться с монахами. Так, поднявшись со своей лежанки, он надел свою робу и направился в Зал, двигаясь с безграничной грациозностью Будды, подобной походке королевского слона. Поднявшись на приготовленное для себя прекрасное место, установленное посреди великолепного зала, он сел в его середину, испуская шестицветные лучи. Когда Благословенный вошел монахи прервали свою беседу. Оглядывая Сангху с безграничной Любящей-добротой, Учитель подумал: «Это сообщество совершенно! Ни один человек не винит себя в том, что двинул рукой или ногой; ни звука, ни кашля или чиха, не слышно в зале. В своём уважении перед величием и славой Будды ни один из монахов не осмелится начать говорить раньше меня, даже если бы я сидел здесь в тишине всю свою жизнь. Но теперь мне надо начать беседу. Затем в своих сладкозвучных божественных тонах он обратился к братьям: «Прошу, скажите, что явилось причиной этого собрания? И что за разговор был прерван моим приходом?»