1994
" Ты меня держишь в пазухах, "
Ты меня держишь в пазухах,
Город, таишь в углах,
Будто сверчка запечного
В складках своих и узлах,
В саже печей угасших,
В углях сгоревших дров,
В ютах домов доходных,
В крошках для воробьев.
Ты же мной и заплатишь,
Выгонишь из дверей —
Как воробьев не хватит,
Мелкой монеты твоей.
1994
" Когда лечу над темною водой "
Когда лечу над темною водой
И проношусь над черными лесами,
Нет у меня в карманах ничего —
Табак вразмешку с русскими стихами.
Когда же ангел душу понесет,
Ее обняв в тумане — и во пламя,
Нет тела у меня и нету слез,
А только торба в сердце со стихами.
Но прежде, чем влететь в распахнутый огонь:
Не жги — молю — оставь мне эту малость,
И ангел говорит: оставь ее, не тронь,
Она вся светлым ядом напиталась.
" Едва схватился лед в пруду — "
Сергею Вольфу
Едва схватился лед в пруду —
Две льдинки, подскользнув друг к другу, зазвенели —
Так высоко, петлисто и надмирно,
Как будто лед — материя в пределе.
Как будто скифского жреца
По льду метнули ожерелье,
А он, очнувшись после жизни птицей,
Пытался засвистать и их поймать с похмелья.
Трава лизнула зимний злой топор,
И посмотрела я на темный лед —
Прозрачная рука в него стучала,
Напрасно колотя в метровый свод.
Кружились дети на коньках и не слыхали,
Звенели льдинки — улю-лю,
Собаки, заскользив, друг с другом танцевали,
И снег всем говорил: ты спи, а я уж сплю.
1993
ТРИ ЦАРЯ НА РОЖДЕСТВЕНСКОМ БАЗАРЕ
Г.Гейне — с упреком — зачем он с топором напал на трех волхвов
Уже не надо, но снова снится —
Снег, мороз и круглый свет,
Снова терпкую кровь Роженицы
Разлил по стаканам Адвент.
Зимы, ты знаешь, и лета нет —
Это ряженые колдуют,
И кровинку наколядуют,
И уходят, на свой наступая след.
Я знаю ужас зернышка,
Летящего в вихре сева.
О, еще бы остаться с коровой,
Согревающей ночи хлева.
Мы отдали золото, мирру
И все, что нравится нищим,
И все, что самим было мило,
И стала душа пепелищем.
А когда ничего не осталось,
А только камень и сор —
Мы легли под тяжелый камень
И стали строить собор.
Но у нас навеки осталась
Имен скорлупа. Мельхиор.
Базаром, вафлями хрустя, шли маги,
Но нет звезды, а воздух пьян.
Пещеру светлую найдем мы в океане,
Где над нею пляшет хладный океан.
Мы вдунем в стакан тебе, странник,
Гарь и черный пожар,
Еловою веткой уколет
Рождественский базар.
Меня, я Ему поклонился,
Младенец усыновил
И пухлою ручкой своею
Мне сердце исколотил.
Он угли разжег в глазницах,
Сказал: посвети окрест —
Увидел я, сном томим,
И Змия, кусавшего хвост,
И Его, несущего крест —
И все это было одним.
На крашеных колесницах
Кружились, глинтвейн варя,
И лили в сугробы кровь Роженицы
Три нищих и грозных царя.
1993
" Шестов мне говорит: не верь "
Шестов мне говорит: не верь
Рассудку лгущему, верь яме,
Из коей Господу воззвах,
Сочти Ему — в чем Он виновен перед нами.
Я с Господом в суд не пойду,
Хотя бы Он… Наоборот —
Из ямы черной я кричу,
Земля мне сыплет в рот.
Но ты кричи, стучи, кричи,
Не слыша гласа своего —
Услышит Он в глухой ночи —
Ты в яме сердца у Него.