51. В бане
Вчера, вчера топили баню,
И, крепко веником хлещась,
Все становилась я грязнее —
О, бело-розовая грязь!
Но все же, все ж таки — по контуру
Легчающих нагих телес
Двойник златой протерся, огненный
Чрез поры лавою пролез.
Кругом же банный чад парил,
Как ладан грубый, — виноваты,
Все терли бедный свой мундир,
Новили кожаные латы.
И двойника я пламенеющего
Обратно втерла руковицей,
Бросая в вечер, маем веющий,
И ржавый веник свой лысеющий,
И скользко тающее мыльце.
52
Вот праздник Поста гремит,
Как воды поток.
Стала я пустой, как водосточная труба,
Как барабан.
Выбивают руки мои
На боках — песню.
Как воды поток,
Пост меня омыл —
Он сползает вниз,
Унося старую кожу.
«Постой, куда,
Человек ветхий?»
Вот уже Поста
Половина,
И я половиной чиста,
Половиной — змея,
Мелюзина.
Но надеюсь я,
Что к его концу
Стану я гола,
Как из почки лист.
Обступила меня
Пустынников тьма,
Из египетских, темных,
И пригоршнями прямо в глаза, в висок,
Прямо в нежные глуби ума
Раскаленный и томный
Швыряют песок.
53
Каялась я — по шее ладони ребром
Лупила, хлыстом обвивала тело, —
Много раз заходило солнце во гневе моем,
И добра своего жалела.
Наедалась и в пост досыта
И грешила, бывало, вином.
Даже солнце светить мне стыдится,
Иногда — как ударит лучом.
Только дождь не жалеет горючих,
На меня не жалеет слез,
И паук с презреньем паучьим
Свой домик к другим перенес.
Мнится мне — так я извратилась, —
Страшна, как непогребенный,
А гляну в зеркало — иногда
Лицо как у просветленных.
54. За работой
Мне призналась сестра — бородатая Фрося:
«Вот ты видишь, что я некрасива, как грех,
Бородавка под носом — с грецкий орех,
Бороденка щетинится грубым покосом.
Даже бабушка, мать не любили меня.
И в кого я уродом таким уродилась?
Я взывала бы к Богу, молилась,
Но Богу — как ты думаешь — тоже ведь я не нужна?
Вот когда б красоту принесла и швырнула
На алтарь как овцу —
Так другое бы дело…»
Мы корзинки плели. «Ты б отдохнула, —
Скоро в церковь, и прутья к концу».
Мы на службу пошли. На закате
Фиолетово церковь нежна.
Полно, полно, сестра, тебе плакать,
И ты тоже Богу нужна.
Ты молись так: «Боже, Царь!
Если б дал Ты мне шелк, и парчу, и злато,
Я бы все принесла на алтарь,
Но Ты дал мне сермяжку и жабу —
Вот я все, что могу, отдала.
Ты зачти, как вдове ее лепту….»
Отшатнулась она от меня,
Дико вскрикнула, как эпилептик:
«И сама ты не больно красива
И не очень-то молода.
Я-то думала — ты мне подруга,
А ты жабою назвала!»
Зарыдала она, побежала
И рыдала в весенних кустах.
Я за ней: «Ах, прости! Ты прекрасна!
Ей-же-ей — на закате, в слезах!
Я завидую тебе,
Бороды твоей кресту,
Я б с тобою поменялась —
Не держусь за свое „я“.
Что такое „я“? Фонтан
В океане. Бульк — и сгинул — мириады.
А мы мучимся, горим,
Будто запертые ады».
Так я долго бормотала —
Слезы вытерла она и сказала только — «Ах!». —
«Я клянусь, что ты прекрасна
с лентой бороды, в слезах!
Ну прости, в последний раз!»
Колокола длинный бас.
И пошли мы с нею мирно
В церковь, что ждала уж нас,
Как купца Багдад иль Смирна.