Где ангелы летят дождем
В булыжник тертый, камень битый,
Надо всем стоит Исакий,
Тусклым золотом облитый.
Где ангелов метет метель,
Метель метет — туда, туда,
Где демоны, как воробьи,
Сидят на проводах.
Где истончились дух и плоть,
Где всё пещера и провал,
Где стоит палец уколоть —
И сонмы духов с острия
Влетят под кожу и галдят.
И где толпа полупустотна
Не замечает облак плотный,
Ведущий под уздцы трамвай
В Коломну, наш вонючий рай,
Не видит, видя, столп.
Зато с рожденья знает всякий,
Что он — пещера, камень битый,
Как молчаливый наш Исакий,
Мутным золотом облитый.
январь, 1991
ОБРУСЕНИЕ КУНДАЛИНИ[18]
Бедное Кундалини, дерево мое,
Не змея, а дерево
С круглой головой.
Что же ты не ездишь
Трактом столбовым —
Царскою дорогою
К вершинам седым?
Ты служить мне должное,
Исполняй закон,
С милою ухмылочкой
Домовой дракон.
Подымись в святилище
Со свечой витой.
Добавь к моему бормотанью
Гуденье и ветер свой
И крепкого намертво яда
В склеиватель слов.
Срубить мне, Горыныч, надо
Одну из твоих голов.
Давай раскалим А и О.
Ты будешь подмогой, маньчжурка.
Когда ты под горло ползешь,
Мне весело, щекотно, жутко.
1996
ВРЕМЯПРОВОЖДЕНЬЕ #2
(в Стрельне)
Я вижу — что лазурна сень
И изумрудна ель,
К которой прислонясь читаю
О странствиях Давид Ноэль.
Она брела средь снежных гор,
Жила в пещерах диких лам…
Пока завидую ей — день
Уж ломится напополам.
Потом под радио "Орфей"
Я вспоминаю наше время —
Ганеша просит молока,
Икона плачет в Вифлееме,
Что умерла, как будто, Ванга,
А яблонь слышит, сжавшись мило,
Как тенор из травы и праха
Поет так жадно: "Вита миа!"
Потом бреду в пустое море.
Средь мелких рыбок спит Кронштадт,
Смотрю направо — там мой город,
Счастливо взятый напрокат.
Во мне смешалось столько ветра,
Златой над головой венец,
И плавно колесо Сансары
Остановилось наконец.
Не знаю — добрая ли, злая,
Я вижу ровный страшный шум,
И юный старец в Гималаях
Наводит зеркальце мне в ум.
1996
ПОДАРОК
Вы подарили мне хадак[19] —
Такой прекрасный,
Его повешу в Рождество
На люстру.
Он серебристый, он шелков
И так прохладен,
И горы вытканы на нем,
Покрыты снегом.
Внизу под ними виден пруд
Голубоватый,
И полукругом там стоят
Рядами духи.
И девы красные средь них
В венцах лиловых,
И впереди их всех сидит
Собачка.
Он весь в подвесках, злате был,
Переливался —
Как бы постиранный в росе
Рассветной.
Подарок вынула из сна,
Свернула в трубку —
Его вручили ночью мне
В тьме лазарета.
Стон, бормотанье, сонный взвизг
Кругом носился,
И вдруг пришел ваш почтальон
И поклонился.
Принес он шарф от дальних гор,
И тот развился.
Теперь висит он в Рождество,
Кружась на люстре,
Напоминая смерть и боль
И вас, благие.
1996
* * *
Слева — изгородь живая, Океан — со стороны другой,
Я меж них бреду по тропке. Где я? Что я? Бог со мной?
Как темна стена, а цветы белы,
Как больны слова и светлы валы.
И шумят сильнее в сумраке ночном,
Вместо фонаря мне светит слово "Ом".
Если я заплачу — это на века —
Сердце расплеснется, затрясет бока.
Изгородь все выше, все белей цветы.
Сердце, не касайся сердца темноты.