Пришлось бы краснеть также и при мысли об Олимпийских играх и о других торжественных празднествах, на которых каждый из нас бывал в большей степени предметом зависти и восхищения, чем атлеты, заслужившие победу на соревнованиях. Кто же из нас осмелится посетить их, если вместо прежнего уважения он почувствует к себе презрение, вместо восхищения, заслуженного доблестью, привлечет к себе общее внимание вследствие своей трусости? И вдобавок ко всему он увидел бы, как наши рабы приносят в дар богам первинки плодов от той земли, которую завещали нам каши отцы, и совершают жертвоприношения пышнее, чем мы, да еще услышал бы едкие насмешки над нами, естественные в устах тех, кто раньше находился в самом тяжелом рабстве, а теперь подписывает договоры наравне со своими господами. Нет слов, чтобы выразить, как жестоко страдал бы каждый из нас, видя все это. Вот обстоятельства, которые надо обсудить теперь, чтобы не возмущаться, когда уже нельзя будет ничего поделать. Нет, вам нужно уже сейчас подумать, чтобы ничего подобного не произошло. В прошлом мы не допускали свободы слова даже для свободнорожденных, а теперь на виду у всех терпим дерзости со стороны рабов. Не постыдно ли это? Если мы такое допустим, то окажется, что в прошлом мы бахвалились, а по природе ничем не отличались от других людей и только напускали на себя суровость и важность. Не дадим же повода для хулы тем, кто привык нас хулить, напротив, попытаемся опровергнуть их доводы, совершая деяния, подобные подвигам предков.
Вспомним же о тех, кто сражался против аркадян у Дипеи[295]: они, построенные лишь в одну шеренгу, поставили тысячи трофеев. Вспомните о тех трехстах воинах, которые в битве при Тирее[296] одержали победу над всем войском аргивян, и ту тысячу воинов, которые направились к Фермопилам навстречу врагу; столкнувшись с семью сотнями тысяч варваров, они не обратились в бегство и не потерпели поражения, а полегли там, где стояли в строю, с такой доблестью, что самое искусное похвальное слово не может подняться до величия их подвига. Вспомнив обо всем этом, будем еще энергичнее вести войну, не станем выжидать, не избавит ли кто-либо другой нас от этих бедствий. Раз они случились при нас, мы сами должны попытаться положить им конец. Людям благородным следует при подобных обстоятельствах показать свое превосходство над другими людьми. Ведь счастливые обстоятельства прикрывают пороки даже Негодных людей; напротив, в несчастье быстро обнаруживается истинная сущность каждого человека. Так что теперь мы, спартанцы, должны, показать, лучше ли других мы взращены и воспитаны для доблести.
Нет ничего невероятного в том, что найдется счастливый исход из нынешнего) трудного положения. Вам должно быть хорошо известно, что много раз происходили события, которые сначала воспринимались как несчастья и вызывали всеобщее состраданье к пострадавшим, а позже оказывались причиной величайших благ. К чему говорить далее? Мы и сейчас можем найти, что государства, занимающие первые места в Элладе, я имею в виду Афины и Фивы, достигли своего процветания не во время мира. Напротив, потерпев поражение на войне, они затем снова поднялись, и с этого времени одно из них является гегемоном эллинов, другое же достигло в настоящее время такого могущества, какого никто не мог предвидеть. Не в спокойствии, а в борьбе рождаются почет и слава. К ним-то следует и нам стремиться и ради них не щадить ни тела, ни души, ни своего добра. Ибо если мы восторжествуем и будем в состоянии вернуть нашему отечеству, то положение, которое оно занимало до своего падения, то. наши деяния вызовут больше восхищения, чем подвиги предков, и мы не оставим нашим потомкам возможности превзойти нас в мужестве. Мы доставим немалые трудности тем, кто, желая воздать нам хвалу, будет искать слов, достойных свершенного нами. Наконец, вы должны помнить, что внимание всего мира обращено к этому собранию и к решению, которое вы примете здесь. Пусть же каждый из вас почувствует себя так, словно она на сцене театра перед лицом всей Эллады готов показать свою истинную сущность.
И все же принять верное решение просто. Если мы захотим отдать жизнь за правое дело, то не только заслужим почет и уважение, но и обеспечим себе в будущем прочный мир. Если же испугаемся риска, то обречем себя на постоянные тревоги. Итак, ободряя друг друга, отблагодарим отечество, вскормившее нас[297], и не останемся равнодушными к тому, что Лакедемон подвергается оскорблениям и унижению. Не обманем надежды, возлагаемые на нас нашими друзьями, не покажем себя людьми, ценящими жизнь выше доброго имени.
296
Битва, которую имеет в виду оратор, произошла около 545 г. до н. э., но Исократ комбинирует два эпизода ради вящей славы спартанцев.
297
Выражение άποδοῦναι τά τροφεῖα обозначает религиозный и гражданский долг по отношению к родителям, с которыми здесь отождествлено отечество.