Меренсон пребывал в нерешительности. Десять лет назад он, не задумываясь, ответил бы согласием. Бить первым — таков принцип легкой войны между двумя астронавтами. Но все дело в том, что он-то уже не был больше астронавтом. Он не смог бы все так легко объяснить, но чувствовал, что тут затрагиваются вопросы престижа. Если с Кладжи что-нибудь случится, это станет известно официально. И в этом смысле тот имел над ним явное преимущество. Действительно, если бы Меренсон попался на том, что предпринимает какие-то меры против этого человека, то могущественный профсоюз астронавтов разорил бы его. И наоборот, если бы Кладжи по собственной инициативе стал действовать против него, профсоюз все равно бы выступил в его защиту под предлогом, что идет на это в интересах своих членов.
Наконец Меренсон решился.
— Следите за ним и держите меня в курсе, — распорядился он.
Он допускал, что это всего лишь полумера. Но не стоило же рисковать всей карьерой из-за какого-то частного инцидента. Он запер кабинет и вернулся домой.
Дженет собирала багаж. Она его выслушала с каким-то рассеянным выражением в глазах и в конце концов высказала свое мнение:
— Неужто ты думаешь, что выиграешь подобным образом?
В ее голосе слышалось нечто язвительное. Меренсон поспешил изложить свои доводы, добавив:
— Ты же прекрасно понимаешь, что я не могу так рисковать, как прежде.
— Речь идет не о риске, — уточнила она, — а о моральной стороне дела. — Она нахмурилась. — Мой отец всегда утверждал, что нынче никто не должен позволять себя унижать.
Меренсон смолчал. Ее отец был адмиралом флота и для нее — неоспоримым авторитетом по большинству вопросов. В сложившейся обстановке он скорее был склонен с ней согласиться, если бы не еще одно обстоятельство.
— Самое важное сейчас для нас, — подчеркнул он, — это вылететь завтра вечером на Райскую планету. Если сейчас предпринять что-либо против Кладжи, то я рискую получить повестку в трибунал или даже представитель профсоюза потребует моей явки на заседание комиссии по расследованию… короче, сложилась ситуация неблагоприятная в целом.
— А действительно ли тот способ добычи лимфатического сока, который… ты навязал, наилучший?
Меренсон решительно кивнул:
— Ну конечно же! У нас сохранились архивы чуть больше, чем за триста лет. За это время пять раз приходилось в большом количестве строить космические корабли. И каждый раз охотившиеся за этим соком люди испытывали большие трудности. Какие только методы не перепробовали. Но статистика упрямо свидетельствует, что наилучший из них — порядка на семьдесят пять процентов! — тот, когда люди живут непосредственно в джунглях.
— Ты сказал об этом Кладжи?
— Нет, — озабоченно покачал головой Меренсон.
— Почему?
— Видишь ли, когда-то, два поколения тому назад, один ловкий адвокатишко выиграл процесс против правительства. Верховный суд постановил в то время, что новые методы добычи сока МОГУТ аннулировать весь предыдущий опыт. Пойми хорошенько, что ни тогда, ни до сих пор никаких фундаментально новых способов его получения не изобрели. Но раз это решение состоялось, то люди вообразили, что такие новые методы вроде бы существуют и на самом деле. А раз, утверждали они, новая технология в состоянии положить конец всем прошлым методам, то возвращаться к ним просто не лояльно. Тем более, как они были уверены, правительство — а под ним подразумевали космический флот — представляло в этом разбирательстве наиболее сильную сторону, то есть потенциально всегда способную ущемить интерес простых людей. Поэтому с прошлым надо было кончать, и всякое напоминание о прежнем опыте стало рассматриваться как попытка прибегнуть к недобросовестной тактике. Если сейчас ставить вопрос таким образом, то это автоматически приведет к тому, что флот проиграет процесс.
Меренсон улыбнулся:
— Кладжи, несомненно, ожидал, что я воспользуюсь именно такой аргументацией, чтобы тут же наброситься на меня с тех позиций, о которых я говорил. Хотя не исключено, что я несправедлив по отношению к нему. Он вообще, может быть, ничего не знает о том решении Верховного суда.
— А так ли уж опасны эти лимфатические звери?
Он ответил торжественным тоном:
— Вполне возможно, что по-своему их потомство может рассматриваться как самая опасная из когда-либо созданных природой тварей.
— Как они выглядят?
Меренсон описал их. Выслушав его, Дженет спросила, наморщив лоб:
— Но почему им придают такое значение? Зачем они нам?
На лице Меренсона расплылась улыбка.
— Если бы я ответил на твой вопрос, то вполне вероятно, что после следующего теста на лояльность я бы не только вылетел с работы, но и оказался бы, по меньшей мере, за решеткой до конца своих дней. Меня вообще могут даже приговорить к казни по обвинению в государственной измене. Нет уж, спасибочко, миссис Меренсон!
Воцарилось молчание. Меренсон обратил внимание на то, что после сказанных им слов у него самого по спине пробежал легкий холодок. Засосало под ложечкой. Все же насколько проще сидеть в кабинете, уйти в детали своей работы и напрочь забыть за этим о глубинных причинах существования своей должности.
Ивды появились две сотни лет тому назад из скрытой темной материей зоны центра Галактики. Сначала никто и не подозревал, что они благодаря ячейкам своего тела обладают способностью контролировать световые лучи. Этот феномен обнаружился совершенно случайно, когда полиция подстрелила “человека”, опорожнявшего сейф Исследовательского центра. Только увидев, что тот на глазах превращается в нечто похожее на прямоугольный параллелепипед со множеством ячеистых рук и ног, земляне впервые получили представление о той фантастической опасности, которая им угрожала.
Тогда прибегли к помощи флота, и геликары прочесали все улицы, облучая их радаром для выяснения истинной формы ивдов. Позднее установили, что, владея более тонкими способами контроля энергии, ивды были в состоянии избегать своего выявления этим путем. Казалось, однако, что в своем чванливом пренебрежении к оборонным системам человека они даже не соизволили воспользоваться этим даром. Тогда на Земле и на других заселенных человеком мирах в общей сложности было уничтожено тридцать семь миллионов пришельцев.
С тех пор космические корабли обеих сторон палили друг по другу при одном лишь появлении противника. Война попеременно то разгоралась, то затухала, но несколько лет назад ивды оккупировали группу планет, расположенных близ Солнечной системы. Они ответили отказом на предложение освободить захваченную территорию, и Объединенное Правительство Земли приняло решение построить самый мощный из когда-либо существовавших космических кораблей. И хотя работы были еще в самом разгаре, громадина корабля уже внушительно взмывала на стапелях Верфи ввысь.
Ивды представляли собой форму жизни на углеродно-водородно-кислородно-фторовой основе. Их кожа и мускулы отличались высокой прочностью и не поддавались воздействию химических препаратов и бактерий, губительных для человека. Самой срочной для человечества проблемой стал поиск в известной ему части Галактики организма, который можно было бы использовать в бактериологической войне против ивдов.
Им оказалось потомство лимфатического зверя. БОЛЕЕ ТОГО! Химически выделенный сок лимфы давал значительную часть тяжелой воды.
Стало ясно, что если ивды догадаются, в какой жизненно важной для него степени человек зависит от этих лимфатических животных, то они могут пойти на риск самоубийственного нападения ради уничтожения всей системы Миры. Тяжелую воду можно было получать из многих Других источников, но до сих пор не обнаружили других существ с метаболизмом на базе фтора, которых можно было бы использовать в борьбе с ивдами.
Поэтому получение тяжелой воды служило “прикрытием” для истинного назначения лимфатического сока. Тешили себя надеждой, что если ивды когда-либо заинтересуются этой проблемой, то ограничатся обнаружением только этого его свойства.
Дженет вздохнула и прервала затянувшееся молчание.
— Да, вполне очевидно, что жить стало нелегко! — ограничилась она одной фразой без каких-либо других комментариев. После обеда она уединилась в своей комнате, чтобы собрать в дорогу чемоданы. Когда чуть позже Меренсон заглянул к ней, свет был потушен и молодая супруга уже находилась в кровати. Он тихонько прикрыл за собой дверь.