Оно скрупулезно прозондировало в мозгу своей потенциальной жертвы точный маршрут, которым тот шел к своему офису. Отчетливо просматривался вход в большое здание. Затем — длинный, облицованный мрамором проход к автоматическому лифту. Тот доставляет его на восьмой этаж к сравнительно короткому коридору с двумя дверями. Одна ведет в приемную Горсона и далее в его личный кабинет. Вторая — в кладовку, использовавшуюся привратником. В свое время Горсон не раз заглядывал туда, и поэтому в его памяти, помимо всего прочего, четко проступал образ большого ящика…
Нечто ожидало, когда ничего не подозревавший Горсон подойдет к двери в свой кабинет. Скрипнули петли. Удивленный Горсон обернулся. Он не успел сделать даже малейшего жеста в свою защиту, как огромный стальной кулак буквально размозжил ему череп.
На сей раз создание уже не повторило своей прошлой ошибки и не поддерживало никакой связи с мозгом своей жертвы. Оно на лету подхватило падавшее тело и вынудило свой стальной кулак вернуться в прежнее состояние подобия человеческой плоти. В страшной спешке оно засунуло атлетическое тело Горсона в большой ящик и тщательно закрыло крышку.
Затем существо быстро покинуло кладовку, прошло в личный кабинет господина Горсона и село за тщательно отполированный дубовый стол. Служащий, появившийся после вызова, увидел перед собой Джона Горсона, который распорядился:
— Криспин, я хочу, чтобы вы немедленно начали продавать вот эти акции через обычный наш тайный канал. Продавайте до того момента, пока я не дам знака приостановить операцию, даже если вы считаете ее безрассудной. Сведения, полученные мною из надежного источника, позволяют мне провернуть на бирже крупное дело.
Брови Криспина по мере ознакомления с перечнем подлежащих продаже акций поднимались все выше и выше.
— Боже мой! — воскликнул он наконец с той фамильярностью, которая является привилегией близких советников. — Эти акции на вес золота. Все ваше состояние неспособно выдержать операцию такого размаха.
— Я вам уже сказал, что не один участвую в ней.
— Но это ведь незаконно — вызывать крах рынка, — запротестовал служащий.
— Криспин, избавьте меня от ваших комментариев! Выполняйте указания. И главное, не пытайтесь войти со мной в контакт. Когда будет нужно, я сам свяжусь с вами.
Нечто, которое было теперь Джоном Горсоном, поднялось, не обращая ни малейшего внимания на поток исходивших от Криспина полных смятения мыслей. Оно вышло через ту же дверь, что и вошло. Покидая здание, оно подумало: “Мне достаточно будет физически устранить с полдюжины финансовых гигантов, начать продавать их акции, а затем…”
К часу дня все было кончено. Биржа закрывалась не ранее трех, но уже в час новость прошла по всем телетайпам. В Лондоне, где к этому времени наступала ночь, вышел специальный выпуск газет. В Ханчжоу и Шанхае занималась великолепная заря, а разносчики газет уже стремглав мчались по улицам в тени небоскребов, выкрикивая, что Дж. П.Брендер признал себя банкротом и что с минуты на минуту начнется расследование…
На следующее утро председатель комитета по расследованию банкротства заявил в своей вступительной речи:
— Мы столкнулись с одним из самых потрясающих совпадений в истории. Старая и уважаемая фирма, чьи отделения открыты во всех странах мира, которая имеет интересы в более чем тысяче компаний самого различного характера, объявлена банкротом в результате неожиданного падения курса всех ценных бумаг, находившихся в ее портфеле. Потребуются месяцы, чтобы выявить, кто несет ответственность за эти неуместные продажи акций, которые привели к катастрофе. Тем не менее я не вижу никаких причин, чтобы не удовлетворить требований кредиторов, как бы это ни было прискорбно для интересов всех друзей покойного Дж. П.Брендера и его сына, и не ликвидировать всю движимую и недвижимую собственность этой фирмы путем продажи с молотка или любым другим подходящим и законным образом…
— По правде говоря, я ее не осуждаю, — говорила одна из женщин своей подруге, когда они прохаживались в просторных покоях китайского дворца Брендера. — Я не сомневаюсь, что она действительно любит Джима Брендера. Но никто не имеет права всерьез требовать от нее оставаться теперь его супругой. Она женщина высшего света, и совершенно исключено, чтобы она разделила участь человека, который будет низведен до уровня простого пилота или даже рядового на марсианских линиях.
Появление командира Хьюза из Межпланетной Лиги в кабинете своего работодателя было бурным. Несмотря на небольшой рост, он обладал железной мускулатурой. Нечто, которое к этому времени стало уже Льюисом Дайером, испытующе взглянуло на него, отдавая себе отчет в силе и мощи этого человека.
— Вы получили мой рапорт в отношении Брендера? — начал Хьюз.
Нечто нервно подкрутило усы Льюиса Дайера, затем, взяв в руки досье, громко зачитало:
“По причинам психологического характера опасно… брать Брендера на службу… он потерпел целую серию последовательных неудач. Разорился, утратил положение в обществе… от него ушла жена. Ни один человек в таких обстоятельствах не сумеет сохранить свою уравновешенность. Надо его поддержать… предложить пост… какое-нибудь тепленькое местечко или определить по меньшей мере на административную работу… где требуются большие способности… но ни в коем случае не брать на космический корабль, где необходимо проявление высочайших физических, духовных и моральных сил…”
Хьюз прервал его:
— Я настаивал именно на этих моментах. Я хорошо знал, Льюис, что вы поймете меня.
— Ну конечно же я понимаю вашу мысль, — сказало создание с язвительной улыбкой, поскольку с некоторого времени оно ясно осознавало свое превосходство. — Ваши идеи, мысли, методы так прочно запечатлены в вашем мозгу, и… — оно поспешило добавить: — вы никогда не давали оснований сомневаться в вашей позиции. И все же, несмотря на все это, в данном конкретном случае я вынужден настаивать. Джим Брендер не согласится занять ни одного ординарного поста, который могли бы предложить ему друзья. Смешно требовать от него ходить в подчиненных у людей, по отношению к которым он выше по всем статьям. Он командовал своим личным космическим кораблем. Что касается математических аспектов нашей работы, то он разбирается в этом лучше, чем все мы вместе взятые. Это не значит, что я критикую наших служащих. Он прекрасно знает все трудности, связанные с обеспечением космических полетов, и считает, что сейчас ему нужна именно такая работа. Поэтому я приказываю вам, Питер, впервые за многие годы нашего тесного сотрудничества, определить его на борт космического корабля Ф-4961 вместо рядового Парелли, который впал в нервную депрессию после той забавной встречи с космическим существом… Кстати, вы отыскали… э-э… образец этой твари?
— Нет, господин Дайер, он куда-то исчез в тот самый день, когда вы приходили взглянуть на него. Мы перерыли весь корабль сверху донизу. Я никогда до сих пор не видел столь фантастического проявления материи. Эта дрянь просачивается сквозь стекло столь же легко, как и свет. Такое впечатление, что они имеют общую природу. Я вздрагиваю при одной мысли об этом. Организм, обладающий большей приспособленностью к среде, чем любой другой, открытый до настоящего времени, — и, уверяю вас, этим еще мало что сказано! Однако выслушайте меня… Не так легко вам будет отвлечь мое внимание от Брендера.
— Питер, мне не понятно это поведение. Я впервые вмешиваюсь в вопросы, относящиеся к вашей компетенции, и…
— Тогда я подаю в отставку, — заявил тот, полный горечи.
Нечто с трудом подавило улыбку:
— Питер, коллектив нашей компании создан вами. Это ваше дитя и творение. Вы прекрасно знаете, что не можете вот так разом все бросить…
В этих словах внезапно проскользнула тревога, так как в голове Хьюза впервые явно обозначилась твердая решимость покинуть свой пост. Одно лишь напоминание ему о проделанном пути, история его горячо любимого дела вызвали такой поток воспоминаний, что Хьюз понял, до какой степени эта угроза постороннего вмешательства является для него невыносимым оскорблением… Создание мгновенно сообразило, к чему привела бы отставка этого человека. Недовольство экипажей… Джим Брендер, который сразу оценил бы ситуацию и отказался бы занять его место. Оставался только один выход: сделать так, чтобы Брендер поднялся на борт корабля, не зная о том, что произошло. Если это удастся, то ему достаточно будет слетать на Марс всего лишь один раз, больше и не потребуется.