Королевич глянул на ногу невесты и увидал, как кровь из башмачка текла.
Он тотчас повернул коня, вернул старшую дочку родителям и сказал, что это не настоящая его невеста: пусть, мол, другая сестра примерит башмачок.
Пошла эта сестра в особую комнату, и когда стала надевать башмачок, то пальцы-то у нее влезли в него, но пятка была слишком велика. Тогда мать подала ей нож и сказала: «Отруби кусок от пятки! Будешь королевой, не придется тебе больше пешком ходить!»
Дочь отрубила часть пятки, втиснула, кое-как ногу в башмачок, скрыла боль нестерпимую и вышла к королевичу. Тот ее, как невесту, посадил на своего коня и поехал с нею.
Но когда они проезжали мимо орешины, то сидели на ней два голубка и ворковали:
Посмотрел королевич невесте на ногу и увидал, как кровь текла из башмачка и закраснелся от нее белый чулочек.
Повернул он своего коня обратно и привез эту невесту к родителям в дом. «Эта тоже не настоящая! – сказал он. – Нет ли у вас еще одной дочки?» – «Нет, – сказал отец, – а вот только еще от моей первой, покойной, жены осталась этакая маленькая, дрянненькая Замарашечка – уж та-то, конечно, тебе не невеста».
Королевич захотел ее непременно видеть; но мачеха отвечала: «Да нет же, она такая грязная, что ее никак и показать не смеем».
А королевич все настаивал на своем, и должны были наконец позвать к нему Замарашку.
Та сначала вымыла чистенько лицо и руки, потом вышла и поклонилась королевичу, который подал ей золотой башмачок. Она тут же присела на скамеечку, скинула свой деревянный башмак и сунула ногу в туфельку, которая по ее ноге пришлась, как облитая, и как она поднялась со скамеечки и королевич глянул ей в лицо, то он тотчас узнал в ней ту красавицу, с которой танцевал, и воскликнул: «Вот она, настоящая-то невеста!»
Мачеха и обе названые сестры перепугались и побелели от досады; а королевич взял Замарашку к себе на коня и повез ее к себе в замок. Когда они проезжали мимо орешины, два белых голубка ворковали:
И как это проворковали, так тотчас слетели с деревца и сели Замарашке на плечи: один на правое, другой на левое, да так и остались у нее на плечах.
Когда пришло время играть свадьбу, лукавые сестрицы тоже явились, хотели примазаться и как будто выказать участие к счастью Замарашки.
Вот свадебный поезд двинулся к церкви, и старшая из названых сестриц шла с правой стороны невесты, а младшая – с левой; и вдруг голубки у каждой из них выклевали по одному глазу.
На обратном пути из церкви старшая шла с левой, а младшая – с правой стороны невесты, и голубки опять выклевали каждой из них по одному глазу.
Так-то и были они наказаны слепотой на всю жизнь за их злобу и лукавство.
ЗАГАДКА
Жил-был однажды королевич, которому полюбилось скитаться по белу свету, и скитался он один со своим верным слугою. И случилось однажды, что попал он в дремучий лес, и когда наступил вечер, он нигде не мог сыскать себе приюта и не знал, где придется ему провести ночь.
Тут увидел он девушку, которая направлялась к маленькой избушке; подойдя поближе, он заметил, что девушка была молода и красива.
Он вступил с нею в разговор и сказал: «Голубушка, не могу ли я у вас в избушке приютиться на ночь с моим слугою?» – «О да, – отвечала девушка печально, – конечно, вы могли бы там приютиться, да я-то вам не советовала бы; лучше и не заходите туда». – «Почему бы так?» – спросил королевич. «А потому, – отвечала со вздохом девушка, – что моя мачеха чернокнижница – и чужих не жалует».
Тут понял королевич, что он подошел к жилью ведьмы; но так как темнота уже наступала, идти дальше было нельзя, да притом он был и не из трусливых, то он и вошел в избу.
Старуха сидела в кресле у огня и глядела своими красными глазами на пришельцев.
«Добрый вечер, – пробурчала она и потом добавила ласково: – Присядьте-ка да отдохните».
Она вздула уголья, на которых кипятила что-то в небольшом горшочке.
Дочка же предупредила обоих – и королевича, и его слугу – чтобы они ничего не пили и не ели, потому что ее мачеха варит одни только отравы.