Молтби почти забыл об этом. Он опять хотел было что-то сказать, но промолчал, на этот раз сознательно. Еще одна мысль зрела у него в подсознании. Точнее, конечно, она зрела уже много месяцев и фактически касалась его более детальной концепции решения всей проблемы Пятидесяти Солнц. Поначалу идея в целом выглядела нереальной и смехотворной — один человек должен был убедить три враждующие группировки в необходимости установления контроля над ними и подчинить их своей воле.
Но сейчас, в доли секунды, в каком-то невероятном сальто-мортале своего сознания он понял, как этого можно добиться. Но надо торопиться, надо спешить! В любой момент они могут использовать то, что он носит на себе.
— Это — помещение! — закричал он. — Немедленно уходи отсюда, если тебе дорога жизнь!
Ханстон уставился на него. Глаза его заблестели, но угроза, казалось, не возымела своего действия.
— Это помещение опасно, потому что здесь находитесь вы? — с любопытством спросил он.
— Да, — ответил Молтби. Машинально, готовясь к выстрелу Ханстона, он принял боевую стойку, слегка разведя руки в стороны и вытянув шею. Одновременно мышцы его тела напряглись и сгруппировались для броска вперед.
Однако вместо того, чтобы выстрелить, Ханстон о чем-то задумался.
— Что-то здесь не так, — сказал он. — Не могу же я оставить в ваших руках пульт управления боевого корабля. Из этого следует, что вы фактически просите убить вас. Очевидно, раз вы в опасности, умереть должны вы. Даже слишком очевидно. — И язвительно добавил: — Если я выстрелю и промахнусь, действие антисвета, который следит за вами, его способность к автоматической защите в этот момент прекратится, и вы тогда сможете применить оружие сами. Вы ждете этого?
Да, дело было именно так.
— Беги отсюда! Беги, глупец! — только и сумел сказать Молтби.
Ханстон не двигался, только лицо его побледнело.
— Единственная опасность, какую мы видим, — сказал он, — это трансмиттер “Звездного роя” в случае, если бы им удалось доставить его на борт нашего корабля. — Он взглянул на Молтби. — Пока мы не можем расшифровать, как эти трансмиттеры действуют, но одно знаем твердо: трансмиттеры одного корабля не подходят для другого. Они по-разному настроены и запрограммированы. При этом они не поддаются никаким манипуляциям с перенастройкой. Но вы, вероятно, имели возможность узнать секрет их действия. Откройте мне его.
“Откройте мне его!” Теперь стало ясно, что ему придется нападать, несмотря на антисвет. В этой ситуации рассчитывать можно только на мускулы и внезапность. А может, ему удастся заговорить Ханстона?
Но что за ирония судьбы? Ханстон и его технические эксперты правильно оценили характер реальной опасности, и вот сейчас, стоя перед человеком, одетым в комбинезон, спина и перед которого являлись трансмиттерами, он ничего не подозревал.
— Трансмиттеры действуют по принципу, — сказал он, — очень похожему на тот, по которому были созданы первые деллианские роботы, только здесь использованы другие, оригинальные компоненты. Конструкторы робота взяли электронный образ человека и из органической материи создали нечто такое, что должно было быть его точным дубликатом. Конечно, вкрались какие-то ошибки, так как деллиане никогда не были копиями настоящих людей, отмечались даже физические различия. Из этих различий родилась ненависть, которая в конце концов привела к резне “роботов” пятнадцать тысяч лет тому назад. Но это уже история. В настоящее время передатчики материи превращают тело в поток электронов, а затем воссоздают его, используя процесс реконструкции ткани. Процесс этот стал так же прост, как включение света и…
В этот момент Молтби начал атаку. Страх, что Ханстон будет целиться в его ноги, руки или голову, исчез, потому что в последнюю секунду тот заколебался, а значит — проиграл, как миллионы людей до него. Пистолет выстрелил, когда Молтби уже держал Ханстона за запястье. Выстрел пришелся в пол, не причинив ему никакого вреда. Через мгновение пистолет выпал из руки Ханстона и со звоном упал на палубу.
— Негодяй, — прохрипел, задыхаясь, Ханстон. — Ты знал, что я не выстрелю в наследного вождя гиброидов. Предатель…
Молтби, конечно, ничего подобного не знал, но не стал тратить время на решение этой загадки. Ханстон смолк, потому что Молтби сжал его голову, как в тисках, прижал к себе и начал пропихивать в трансмиттер на своей груди. Ханстон был так напуган этим, что в решающий момент прекратил сопротивление. Еще виднелась дергающаяся ступня Ханстона, а Молтби уже рвал застежки комбинезона. Потом он начал спускать его с себя, стараясь, чтобы поверхности трансмиттеров были, по возможности, обращены друг к другу.
С безумной быстротой он выскочил из комбинезона и, подбежав к пульту управления, направил антисвет на себя и внес с десяток других поправок в работу приборов и остального оборудования. Через минуту корабль принадлежал ему.
Оставалось сообщить руководителям трех группировок о своем решении. И оставалась… Глория.
Глава 23
Слушание дела с участием капитанов — членов совета “Звездного роя” состоялось на десятый день после захвата Молтби земного корабля. Перед этим, видимо, что-то случилось, потому что, когда он вошел в зал, Глория уже сидела там с каменным выражением лица, глядя прямо перед собой. Взглянув на нее, Молтби догадался, что она в последнюю минуту попыталась помешать проведению заседания и потерпела поражение.
Сев на место, указанное ему одним из офицеров, он стал ждать вызова. Он был слегка возбужден, но несчастным себя отнюдь не чувствовал. Он знал, что для победы ему потребуются веские аргументы. Однако ставка стоила тех усилий, которые он приложил и которые ему еще предстоит сделать.
Искоса он посмотрел на “ставку”, но тут же отвел глаза, встретившись с ее взглядом — холодным и неприступным. Она встала и, подойдя к нему, тихо сказала:
— Капитан Молтби, я прошу вас забрать свой иск.
— Ваше Превосходительство, — сказал Молтби, — вы нравитесь мне всегда: и когда сердитесь и когда… отдаетесь.
— Я никогда не прощу тебе этой вульгарщины! — гневно воскликнула она.
— Мне очень жаль, что вы считаете меня вульгарным. Так было не всегда, и вы прекрасно это знаете.
Она покраснела.
— Я не собираюсь вспоминать то, что мне сейчас неприятно, — жестко сказала она. — Если бы вы были джентльменом, то не добивались бы судебного разбирательства по такого рода делу.
— Надеюсь, — сказал Молтби, — вы по-прежнему будете считать меня джентльменом в общепринятом смысле этого слова. Но я не понимаю, какое это имеет отношение к нашим чувствам.
— Ни один джентльмен не требует от женщины любви, когда ему не отвечают взаимностью.
— Я хочу только восстановить естественное чувство, которое было уничтожено силой.
Испепеляя его взглядом, она сжимала кулаки, как будто собиралась его ударить.
— О проклятый космический крючкотвор! — воскликнула она. — Я жалею… жалею, что вообще пустила тебя в нашу библиотеку.
Молтби улыбнулся.
— Глория, дорогая, — сказал он доверительным тоном, — я слышал, что ты сама очень хороший знаток космического права. Готов с тобой поспорить…
— Я никогда не спорю, — надменно сказала она.
После всего происшедшего ее заявление выглядело настолько экстравагантным и несправедливым, что Молтби буквально онемел. Однако тут же улыбнулся еще шире.
— Моя дорогая, — сказал он, — я уверен, что ты обладаешь такими познаниями в юриспруденции, что выиграешь это дело. Я же хотел заключить пари о том, что в глубине души ты хочешь, чтобы выиграл я, и поэтому не воспользуешься своим решающим аргументом.
— Такого аргумента не существует, — сказала она. — Мы оба хорошо знаем законы, и ты специально мучаешь меня этой болтовней.
Неожиданно на ее глазах появились слезы.
— Прошу тебя, Питер, — умоляюще сказала она, — откажись от этого. Оставь меня в покое.
Молтби тронула сила и искренность этой просьбы, но он не собирался сдаваться. Эта женщина отдалась ему на планете С Дорадус. Если после освобождения от искусственного психологического давления она не захочет его, то будет свободна.