— Этот перелет и так занял слишком много времени, — оправдывался капитан. — Хозяева корабля будут ужасно злиться.
Хэнли не мог испытывать каких-либо симпатий к господам из экипажа, предчувствуя, что из-за этого поспешного отлета самая большая доля испытаний придется на него и других колонистов. Он попытался было придумать какой-то предлог, чтобы задержать отлет корабля, но не нашел ничего лучше, как ляпнуть:
— А как же с господином Роганом? Разве вы не будете ждать его возвращения?
— Его, возможно, подберет один из патрульных кораблей, — пожал плечами капитан Крэнстон. — Так что прощайте!
Пока они обменивались рукопожатиями, Хэнли не без цинизма успел подумать, что никто больше не делает намеков на способность Рогана путешествовать в открытом космосе, не нуждаясь в звездолетах. И вообще поразительно, как кто-то мог даже мысль допустить о подобном вздоре…
Вторая половина дня. Элеонора работала на установке палаток. Хэнли абсолютно случайно краешком глаза увидел, как его жена, мигом выхватив пудреницу, принялась спешно наводить красоту. Проследив за ее взглядом, Хэнли не смог удержаться от гримасы. По берегу реки к ним направлялся Марк Роган.
Член Космического Патруля заговорил, лишь оказавшись в двух метрах от Хэнли.
— Где звездолет, господин Хэнли? Это вы отдали распоряжение начать высадку колонистов?
Его голос по-прежнему отличался мелодичностью, но теперь в нем отчетливо проскальзывало сдержанное негодование, от которого у Хэнли, не сомневавшегося в правильности своего решения, пробежали мурашки по спине. Сверкнула мысль: “Неужели я допустил ошибку?”
Ответил он, однако, вызывающе:
— Да. Это мой личный приказ. Уж так получилось, господин Роган, что мне удалось открыть природу этой враждебной нам жизни на планете и мы, соответственно, приняли все необходимые меры предосторожности.
Роган, похоже, дважды пытался что-то ему сказать, но в последнюю минуту явно сдерживался. Он обвел взглядом занятых обустройством колонистов. На его лице все это время блуждала загадочная улыбка. Поселенцы срубили уже немало деревьев и теперь занимались их пластификацией. [3]
Роган все так же молча подошел к ним, оглядел весьма сложную машину, предназначенную для этой цели, но основное внимание уделил наблюдению за тем, как фонтанирует древесный сок по мере углубления пилы в древесину и как быстро химический состав нейтрализует смолистую субстанцию.
Затем он вновь подошел к Хэнли. Его изумрудные глаза искрились откровенной иронией.
— Так что вы там понаоткрывали?
Он слушал рассказ Хэнли, слегка склонив голову набок, будто прислушиваясь к чему-то, скрытому за словами. Его глаза, казалось, утонули в бесконечности. У него был вид человека, внимательно следящего за какой-то сценой, разыгрывавшейся в нем самом.
— Итак, — наконец произнес он, — вы полагаете, что кристалл, увиденный вами в обломках расколотого камня, и есть то, что называют “мозгом”?
Хэнли несколько растерялся. Но затем, как бы защищаясь, пробормотал:
— Но ведь пьезоэлектрический кристалл является сердцем радио- и телеаппаратуры. А кристаллы в известном смысле развиваются и…
Он не успел закончить свою мысль. К ним бросилась Элеонора и схватила Рогана за рукав.
— Ну, пожалуйста, — умоляла она. — Что вдет не так? В чем дело?
Роган мягко отвел ее руку и буднично сказал:
— Госпожа Хэнли, ваш муж допустил смертельно опасную ошибку. Действия камней — не более чем продукт научного контроля, который Разум, управляющий этой планетой, осуществляет над окружающей средой. — Он повернулся к Хэнли. — А не замечали ли вы сильного ветра в момент нападения на вас?
Хэнли ограничился кивком.
— Вот вам и другое проявление этого Разума. — Роган взглянул на часы: — До наступления ночи остается чуть более двух часов. Если ограничимся вывозом самого необходимого, то сумеем выскочить из этой долины еще до заката солнца.
Он сделал паузу. Взгляд его скрестился с мятущимся взглядом Хэнли. Сейчас в нем проступали напряженность и сдержанность.
— Отдавайте необходимые распоряжения! — сухо приказал он.
— Но… — начал было лепетать Хэнли. — Это невозможно. К тому же надо же где-то устраиваться. Мы…
Он так и не договорил, выбитый из колеи, слишком жалкий, чтобы продолжать…
— Приказывайте выступать! Я все объясню вам…
Вскоре после захода солнца поднялся ураганный ветер. Он бушевал с час, взметнув тучи песка, больно хлеставшего по лицам путников, бредущих длинной цепочкой вслед за тракторами на гусеничном ходу. Самых маленьких детей укрыли в шести челноках.
К полуночи началось нашествие камней. Обломки скал шести—восьми метров в диаметре с адским воем выныривали из кромешной темноты, высвечиваемые прожекторами, установленными на тракторах. Еще до того как люди успели оценить масштабы надвинувшейся беды, два трактора были раздавлены в лепешку. В ночи стоял скрежет рвущегося металла, раздавались душераздирающие крики обезумевших от ужаса людей. К счастью, достаточно быстро, еще до нанесения непоправимого ущерба, заработали атомные пушки, дробившие на куски гранитные глыбы.
Пришлось оказывать срочную помощь множеству колонистов, к обуви которых пристали камни помельче, но достаточно тяжелые, чтобы почти полностью парализовать их движения. И когда этот кошмар кончился, Хэнли все равно был вынужден беспрестанно бродить в толпе измотанных мужчин и женщин, умоляя их следовать приказу Марка Рогана:
— Двигайтесь! Не прекращайте движения ни на минуту!
Незадолго до рассвета земля, по которой брели поселенцы, заходила ходуном. Громадными трещинами зазмеился грунт, подвергая колонистов новым испытаниям. Зачастую их удавалось вытаскивать из нежданно возникавших на пути расщелин буквально в последнее мгновение.
И лишь с появлением первой слабой полоски зари, прорезавшей чернильную густоту ночи, Хэнли обратился к Рогану:
— Неужели вы хотите сказать… что им по силам вызывать столь мощные и продолжительные землетрясения?
— Не думаю, что это случается очень часто, — произнес тот. — Мне представляется, что им приходится проявлять большое мужество, чтобы проникать в зоны горячих камней, где и становится возможным вызывать аналогичные явления.
Он замолчал на секунду, о чем-то задумавшись.
— Будущее колонистов здесь представляется мне только в рамках союзного договора. Причем человеку предстоит доказать, что он может быть полезен местному Разуму. Разумеется, предварительно еще надо внушить ему идею такого симбиоза, на что уйдет какое-то время, особенно после столь бесславного начала.
Хэнли был весь внимание.
— Позвольте мне самому получше разобраться, — решился он в конце концов. — Сейчас вы ведете нас к северу от нашей прежней стоянки — в голую степь. Вы настаиваете, чтобы мы соорудили там жилье и подсобные помещения из цемента. А вы тем временем будете убеждать Разум в нашем абсолютном к нему миролюбии. Правильно ли я говорю?
— Было бы лучше, если бы колонисты продолжали все время двигаться. Но осуществить это практически невозможно… Женщины, дети…
Казалось, что Роган разговаривает сам с собой.
— Но, — упорствовал Хэнли, — хоть в этой-то степи мы будем чувствовать себя в безопасности?
— В безопасности! — Роган иронически взглянул на него. — Дорогой мой, кажется, вы все же не схватываете суть проблемы. Несмотря на внешнюю схожесть с Землей, у этой планеты свой, совершенно отличный от нашего жизненный цикл. Вы скоро сами убедитесь, что это так.
Хэнли чувствовал себя слишком уязвленным, чтобы задавать другие вопросы.
Спустя час он видел, как Роган на одном из челноков скрылся в утреннем тумане в неизвестном направлении. К полудню и сам Хэнли распорядился отправить остальные челноки на место прежнего лагеря, чтобы вывезти оттуда часть оставленных там материалов.
3
Введение в материал специальных веществ, повышающих его пластичность и эластичность. — Примеч. ред.