Тренированные чувства полковника подсказали ему, что это был шум энергии: звук, который может издать металл, когда чудовищная сила высвобождает поток электронов, протонов или других частиц.
Но среди шумов энергии есть мирные и грозные. В том звуке, который Мортон мысленно пытался снова услышать во всей полноте, было что-то неприятное, зловещее, словно гремучая змея встряхнула своим хвостом-погремушкой, но хвост был стальной.
Сила Тьмы!
Мортон внезапно понял, что молния была световым эквивалентом этого звука. Продолжая свое сравнение, он представил себе эту молнию в виде змеи, которая ужалила землю одним неуловимо быстрым движением своей сверкающей стальной головы.
После таких странных мыслей правда могла поставить в тупик: было непросто заставить свой ум свернуть на верную дорогу и понять, что явление, которое они все только что видели, было, вероятно, ударом мощной смертоносной энергетической силы, которой ни в коем случае нельзя было пренебрегать, гигантским электрическим разрядом, но все-таки вполне реальным — “вещественным”, если так можно сказать о ней.
Мортон ждал, чувствуя, что психиатр — это невероятно! — по-прежнему оставался бесстрастным, словно окаменел. Молчание нарушил Брэй.
— Что это такое? — шепнул он.
Оба ирска ничего не знали. Зооланит в конце концов сказал:
— Я сейчас мысленно говорил с Мгдаблттом. Он тоже ничего не знает и очень хотел бы допросить полковника Чарлза Мортона.
Настоящий полковник Чарлз Мортон, услышав эти слова ушами Герхардта, решил, что настало время действовать. Наступала ночь. Его наблюдательный пункт давал ему ценнейшую возможность думать, смотреть и пользоваться фантастическими возможностями духовного братства.
При этих условиях что он должен сделать прежде всего? Совершенно очевидно — поговорить с Марриоттом.
И Мортон-дух, Мортон-эктоплазма покинул ум Герхардта. Между ним и Марриоттом было четыре-пять километров по прямой, а фактически — несколько световых лет.
32
Будь правдивым!
И двойник Мортона громко произнес в мозгу Марриотта:
“Капитан, я сейчас установил с вами духовное братство. Мне нужно поговорить с вами”.
За этим последовало долгое молчание. Во время этой паузы Мортон смог заметить, что знакомая ему группа ирсков из Сопротивления, два ирска с носилками Изоли-ны и Марриотт шли по тропе у подножия утеса. Марриотт шагал последним.
Физик шел быстро. Теперь он замедлил шаг, отстал от остальных и проговорил:
— Чего вы хотите от меня?
“Можем ли мы вместе найти какой-нибудь способ победить… — Мортон помедлил, не решаясь произнести следующие слова, но колебался всего две секунды… — Систему Махала? Вы ведь видели фейерверк, который она только что устроила, или я ошибаюсь?”
Первая реакция Марриотта поразила полковника: у физика задрожали губы и выступили слезы на глазах. Мортон удивился, что может так непосредственно чувствовать эмоции другого человека. Но он чувствовал их и был озадачен их силой.
— Мы все находимся в величайшей опасности, — зашептал Марриотт. — То, что мы сейчас видели, очень слабый пример того, на что она способна. Скоро вся Диамондиана будет лежать в развалинах. Войска Земной Федерации будут истреблены. И даже ирски могут не выжить. Сейчас я не могу объяснить, почему это еще не произошло, но я точно знаю: наша единственная надежда — что я смогу вернуть себе контроль над Тьмой, который проиграл вам.
Мортону показалось, что в словах Марриотта скрывалась попытка победить его. Но, к несчастью, он также чувствовал, что физик говорит правду.
Полковник снова обратился к Марриотту:
“Почему бы нам не обсудить это? В тот вечер я сказал, что готов вам помочь. Может быть, мы смогли бы аннулировать выбор, сделанный в мою пользу, и просто вернуть вам контроль? Можем ли мы это сделать? Я только этого и хочу. Позволят ли это ирски?”
У Марриотта вырвался короткий презрительный смешок, похожий на лай. Мортон был поражен мгновенной сменой чувств физика — тот в один миг перешел от ужаса к цинизму.
— Когда я был господином ирсков, они у меня не имели права на свое мнение, — надменно заявил Марриотт. — Если вы говорите искренне и если мы сумеем найти способ вернуть мне контроль так, чтобы вы не узнали, как устроена моя система управления, они тоже ничего не смогут возразить.
Услышав эти слова и тон, каким они были сказаны, Мортон подумал о Марриотте то, что уже думал раньше: “Этого человека действительно нелегко любить”. Но сейчас Мортон должен был отбросить этот фактор. Он в свое время знал немало невыносимых людей, но каждый из них в решающий момент оказывался на стороне человечества.
Итак, у Мортона не было выбора: нужно было довериться Марриотту.
“Согласен, — быстро сказал полковник. — Но скажите мне, раз вы представляете такую угрозу для Тьмы, почему она не уничтожила вас после вашего свержения?”
— Вы не понимаете Тьму. С ее точки зрения, это логично: сейчас я уже не угрожаю ей. Кроме того, я все еще связан с защитными системами Корапо. К тому же Тьме трудно убивать людей по выбору: она привыкла уничтожать большие группы, а не отдельных индивидов. Она, вероятно, знает, где находятся все большие города, и начнет с того, что разрушит все постройки, в конструкцию которых входит железо или сталь, то есть практически все дома и другие здания на планете. Потом она взорвет все скалы, содержащие железо. Представьте себе, что вы идете по сельской местности, вдруг земля поднимается у вас под ногами и вы мгновенно взлетаете метров на тридцать вверх. Вот что мы видели сейчас. И в тот же момент произошел мощный электрический разряд.
Голос физика стал хриплым. Он как будто забыл о своих спутниках, шедших впереди, заговорил слишком громко, и его услышали. Ближайший к Марриотту ирск остановился и обернулся назад. Его большие синие, подернутые влагой глаза внимательно взглянули на Марриотта. Потом ирск снисходительно произнес:
— А, понятно, — к вам пришел духовный брат. Вы, значит, не можете говорить с ним шепотом, как делаем мы все?
И, не дожидаясь ответа, дил скользящими шагами пошел вперед.
Марриотт прошептал:
— Мы очень близко от моего корабля. Где находится ваше тело?
Почувствовав, что Мортон не решается ответить, физик начал настаивать:
— Мне нужно знать, где вы находитесь, чтобы выполнить то, что я должен сделать.
“Что, если я скажу это вам, когда вы будете готовы?” — предложил Мортон, чтобы выиграть время. Капитан тут же согласился.
— Но это значит, что вы должны оставаться со мной, чтобы я тут же мог связаться с вами, когда настанет этот момент.
Это требование ошеломило Мортона, потому что было как головоломка. Полковник сказал себе: куда я ни повернусь, повсюду повторяются эти головоломки.
Правду говоря, он не представлял себе, куда он сейчас мог бы перенестись. Он очень хотел устроить короткий разговор с Изолиной, когда найдет способ помочь ей. Но это было все, что он мог придумать.
Поэтому, сделав в своем уме эту единственную оговорку, Мортон принял предложение Марриотта и из-за этого не попал на встречу, предназначенную ему судьбой.
33
Через полчаса после этого разговора начало смеркаться. Лозитин, который по-прежнему шел первым, остановился, потом повернулся к Герхардту и в этот момент, похоже, снова стал самим собой. Своим нежным голосом ирск сказал:
— Сюда кто-то идет — двойник кого-то, но не ирска.
Брэй и Зооланит, поравнявшись с Лозитином и Герхардтом, остановились. Все четверо взглянули на тропу, где было уже темно, и увидели… демона.
Немного дальше и выше этой светящейся фигуры еще не погас день, поэтому она была плохо видна. Голова двойника не была ни человеческой, ни ирскской, но все же имела яйцевидную форму. В эти первые мгновения Брэю показалось, что он увидел кого-то вроде льва. Глаза были большие, круглые и широко расставленные, золотистого цвета.