Тот, меньший хор голосов, который он услышал тогда, напоминал шум в большом переполненном зале, где все говорили одновременно, ожидая начала концерта.
Сейчас Мортон слышал что-то похожее, только голосов было еще больше.
В изумлении он подумал: “Неужели я сейчас слышу всеслова, которые в этот момент произносят там, внизу?”
Такая возможность не умещалась в его уме и была слишком огромной, чтобы ее можно было обдумать за то малое время, которое у него было. Мортон задал себе вопрос, способен ли он еще управлять своими действиями.
В кабинете посла Лорана зазвонил видеоком, и чей-то голос доложил:
— Сообщение от поисковой группы, господин посол!
Лоран быстро снял трубку. Наступило молчание — он слушал того, кто говорил на другом конце провода. Потом, бросив взгляд на Брэя-диамондианца, он задал в трубку вопрос:
— А тело лейтенанта Лестера Брэя? Рядом со мной стоит человек, которому это будет особенно интересно.
Наконец Лоран положил трубку и серьезным тоном сообщил:
— Обнаружен только один труп — тело мисс Феррарис. Спасатели вошли в корабль, надев противогазы, и нашли там около шестидесяти ирсков и людей, которые все были без сознания. Единственный, кто исчез, — Мортон. Предполагают, что в воздухе распылено примерно пол-литра гипнотизирующего газа, а этого в таком ограниченном пространстве достаточно, чтобы усыпить их всех на несколько дней.
Мертвенно-бледное лицо посла постепенно приобретало обычный цвет, и выражение этого лица было радостным.
— Я велел доставить их всех сюда. Думаю, скоро мы сможем начать мирные переговоры. И в данных обстоятельствах, поскольку большая часть делегатов находится под гипнозом, я очень надеюсь на удачу. Мне кажется, что это полное и окончательное решение военной части той головоломки, о которой вы говорили…
Мортон вновь оказался в знакомом ресторанчике напротив Марии—Изолины Кастанья—Феррарис.
— Что с вами было? Уже два раза приносили счет, — шепнула она.
— Кажется, решение 96-Т означает вот что: местная группа абонентов Махалы отныне должна подчиняться моим приказам, а через две тысячи лет кто-нибудь прибудет сюда посмотреть, позволю ли я совершиться тому, чего они хотят. Я буду должен уволиться из армии и остаться на Диамондиане. Что вы думаете об этом? Как вам нравится идея сделать всех людей взаимозаменимыми с полковником Чарлзом Мортоном?
Пока он говорил, черноволосая молодая женщина оживилась. Вдруг она встала с места, быстро обошла стол и упала на колени коренастому смуглому диамондианцу.
— Господину Чарлзу Мортону и его супруге пора удалиться в укромный уголок и там воспользоваться своим уединением. Но одно я могу сказать тебе точно.
— Что же?
— Такой план, как тот, что предлагает эта Махала, никогда не будет принят диамондианцами.
Сказав это, она прижала в поцелуе свой изящный рот к толстым губам Мортона.
Эпилог
На Земле через несколько недель.
Заведующий художественной частью некоего журнала постучал в дверь своего шефа — главного редактора, вошел к нему и почтительно положил на его стол рукопись.
— Я получил новый рассказ лейтенанта Лестера Брэя. С Диамондианы.
— Слушайте, это ведь там только что подписали тот мирный договор! Покажите-ка мне это!
Глаза шефа искрились радостью, когда он читал: “Серые мысли под серым небом… Из своего окна Христомена видела над потемневшими крышами Нового Неаполя вершину Везувия-2, который непрерывно извергал клубы дыма…”
Широко улыбаясь, главный редактор поднял взгляд на своего молодого помощника.
— Нет, вы только послушайте! Какой местный колорит! Это непременно нужно поставить в ближайший номер! Это же фантастическая сенсация — мы первые опубликуем такой материал! Рассказ очевидца — да с этим мы прогремим на весь мир! Вы согласны?
— Конечно, шеф!
РАССКАЗЫ
Первый марсианин
Я натянул на себя герметизированный комбинезон. Пересек ротонду Восточного порта, куда веерообразно сходились выходные пути и в центре которого находился разводной мост. Именно в этот момент я и заметил направлявшегося в мою сторону коренастого, смуглого парня с мощной грудной клеткой. На первый взгляд он явно относился к одному из индейских племен.
— Сеньор, — окликнул он меня.
Я из вежливости остановился. Взглянул на него повнимательней.
— Сеньор, — торопливо произнес он, — меня назначили вашим новым помощником машиниста.
Меня словно громом поразило. За время своего пребывания на Марсе я встречал людей всех рас и вероисповеданий. Но всегда только белые водили огромные, действовавшие на атомной энергии машины по бескрайним равнинам, в труднодоступных горах и вдоль покрытых льдом каналов. И причина этого была очень простой: превосходство белого человека в такого рода вопросах считалось делом установленным и никем не оспаривалось.
Из деликатности я попытался как-то скрыть охватившее меня замешательство.
— Рад иметь в вашем лице дорожного спутника, — выдавил я из себя. — И посоветовал бы вам поскорее надеть защитный костюм. До отправления остается всего лишь полчаса. Кстати, как вас зовут? Меня — Эктон, Билл Эктон, чтобы быть совсем уж точным.
— Хосе Инкухана. А спецодежда мне не нужна.
— На слух у вас южноамериканское имя, — неуверенно протянул я. И после несколько затянувшейся паузы добавил: — Послушайте, Джо, будьте благоразумны и поскорее попросите в экипировочном зале выдать вам НА-2. Да пошевеливайтесь, приятель! Потребуется время, чтобы облачиться в эту амуницию. Так что увидимся минут через двадцать.
И я отправился дальше. Сознаюсь, меня несколько стеснял в движениях мой собственный комбинезон НА-2. Вообще-то я не так уж и задумываюсь о той безопасности, которую гарантируют нам эти герметизированные одеяния, но следует откровенно признать, что на Марсе с его чрезвычайно разреженной атмосферой они были жизненно необходимы для обычного человека, если он находился вне помещения.
Не успел я сделать и нескольких шагов, как обнаружил, что Хосе по-прежнему тащится за мной.
— Вы можете располагать мною прямо сейчас, сеньор Эктон, — сказал он самым естественным тоном.
Сдерживая вспыхнувшее во мне раздражение, я обернулся к индейцу:
— Хосе, когда вы прибыли на эту планету?
Он окинул меня безмятежным взглядом.
— Пару дней тому назад, — ответствовал он, поднимая в подтверждение своих слов два пальца.
— И вы уже успели побывать там? — я красноречиво махнул рукой в сторону унылого, пустынного пейзажа.
— Конечно, — ответил он, кивнув головой. — Еще вчера.
Его умные глаза внимательно изучали меня.
Я был настолько ошарашен его словами, что стал беспомощно озираться вокруг. К счастью, в поле моего зрения попал Манэ, суперинтендант нашей ротонды.
— Эй, Шарль! — позвал я его.
Манэ, высокий француз, тут же подскочил к нам.
— Рад, что вы уже познакомились с Хосе, — затараторил он.
— Шарль, — улыбнулся я, — ознакомь его, пожалуйста, с ситуацией на Марсе. Просвети его, в частности, насчет того, что здесь содержание кислорода в воздухе примерно соответствует тому, что встречается на Земле на высоте в восемь тысяч метров. И объясни ему, что в этой связи необходимо носить соответствующую одежду.
Манэ улыбнулся.
— Сеньор Инкухана родился в Андах, в городишке, расположенном на высоте в пять тысяч четыреста метров над уровнем моря. Для него Марс — не более чем самая обычная вершина. — Он внезапно прервал свою речь, кого-то заметив. — А вот и Фрэнк! Эй, Фрэнк, поди сюда!