Но ведь она дала клятвенное обещание, что сохранит все в секрете, пока Адам сам не разрешит ей рассказать все сестре и деду.
Сэр Натаниэль сделал все возможное для того, чтобы женитьба Адама Сэлтона на Мими была подготовлена в полной тайне. Он даже сопроводил Адама в Лондон, где использовал все свое влияние и связи, чтобы Сэлтон получил у архиепископа Кентерберийского разрешение на тайный брак. Затем он договорился с Сэлтоном-старшим о том, чтобы тот отпустил Адама на пару недель к нему в гости в «Дум-тауэр». Там и сыграли свадьбу. Но это было лишь первой частью их плана. Для того чтобы действовать дальше с развязанными руками, молодой муж собирался отвезти новобрачную на остров Мэн. Ему было как-то спокойнее, когда он знал, что во время медового месяца их и Белого Червя разделяет море. Сэр Натаниэль встретил молодых и отвез в свое поместье, стараясь не попасться на глаза никому из знакомых.
Он позаботился о том, чтобы все двери и окна в доме были заперты, кроме дверей парадного. Все шторы были спущены, а ставни закрыты. Изнутри на окна повесили дополнительно тяжелые занавеси. Заметив удивленный взгляд Адама, сэр Натаниэль прошептал:
— Подожди, пока мы не останемся наедине; я все тебе объясню. А пока на эту тему ни слова. Все узнаешь, когда мы сможем говорить открыто.
После обеда, на котором все эти странные предосторожности не были упомянуты и словом, сэр Натаниэль с Адамом уединились в кабинете ученого, расположенном на верхнем этаже. «Дум-тауэр» стоял на одной из высочайших скал Пика и был довольно высоким замком. С него открывался широкий круговой обзор на лежавшие вокруг земли древней Мерсии и на Обрыв, являющийся одной из ее границ. Башня была построена в норманнский период и была всего на столетие младше «Кастра Регис». Окна в кабинете также были заперты и занавешены плотными шторами, благодаря которым наружу не пробивалось ни единого лучика света.
Сэр Натаниэль сообщил Адаму, что уже посвятил своего старого друга мистера Сэлтона во все происходящее и заручился его полной поддержкой.
— Ты должен быть теперь предельно осторожен. Несмотря на все предосторожности, которыми мы пытались сохранить твой брак в секрете, как и твое временное отсутствие, и то и другое уже известны.
— Как? Кому?
— Как, пока не знаю, но догадываюсь.
— Она уже знает? — воскликнул Адам, осененный страшной догадкой.
— Белый Червь? Да!
Кстати, с этого момента сэр Натаниэль стал называть леди Арабеллу только так и не иначе.
Старый историк выключил свет, взял Адама за руку и в полной темноте подвел его к креслу, стоявшему у окна, выходившего на юг. Затем он слегка отодвинул край занавеси и подтолкнул Сэлтона поближе к окну, предлагая ему выглянуть наружу.
Адам бросил один-единственный взгляд и тут же в ужасе отпрянул. Но сэр Натаниэль успокоил его:
— Все в порядке. Говорить мы можем. Но только тихо. Здесь мы в безопасности. Пока.
После этих слов молодой человек отважился еще раз посмотреть в окно, стараясь, чтобы его самого было трудно заметить снаружи. То, что он увидел, не привлекло бы внимания никого, кто не был посвящен в страшную тайну этого края. Но Адам, вооруженный своими знаниями, понимал, что он видит, хотя ночь была очень темной и разглядеть что-либо было непросто.
К западу от башни находилась небольшая роща, скорее даже маленький лесок. Деревья в нем все были довольно старыми и росли на правильных расстояниях друг от друга, словно некогда были кем-то посажены. Их макушки были слабо освещены трепетавшим зеленоватым сиянием — словно отблеск предупреждающего об опасности железнодорожного семафора. Когда глаза Адама уже привыкли к темноте, он заметил, что сияние не стоит на месте, а медленно передвигается. И он тут же вспомнил о светящемся зеленоватом тумане, клубившемся над черной дырой колодца в подвалах «Рощи Дианы». В одно мгновение перед его глазами встало как наяву сереющее от ужаса лицо Ууланги, а в ушах снова зазвучал страшный вопль, с которым негр исчез во мраке жуткой норы Белого Червя. Рука Адама машинально потянулась к револьверу. Он вскочил с кресла, полный решимости прямо в эту минуту встать на защиту своей юной жены. Однако, видя, что ничего не происходит и в окрестностях стоит полная тишина, он осторожно задернул окно.
Сэр Натаниэль включил люстру, и оба вздохнули с облегчением, словно свет разогнал какое-то мрачное наваждение.