Суждение о реальности мало занимало нашего больного, были ли это голоса призраков или нечто другое, для него не имеет значения. Главным для него является содержание, упреки, разговор о его прежнем образе жизни. Рассматривать их как продукты патологии он не может, так как в своем депрессивном состоянии сознания едва ли сможет так много размышлять. Он, правда, слушает, когда ему объясняют это, но без интереса. О таинственных голосах он тем не менее продолжает говорить, как будто ему ничего ранее не сообщалось об этом. Они для него имеют характер действительности, в ответ на вопрос он дает непосредственное суждение о реальности, если его спрашивают дальше и загоняют в тупик, он объясняет, что не знает сам, что это за голоса.
Это характерно для больного в последнем наблюдаемом состоянии. В начале психоза это было нечто другое. Он испытывал страх и ужас перед голосами; Вследствие такого душевного состояния угрожающие явления имеют характер непосредственной действительности. Он соответствует характеру действительности иллюзий, который им присущ в аффектах страха. Даже если кто-то в таком состоянии приходит к тому, чтобы путем правильных размышлений найти правильное суждение о реальности, он не может сделать это суждение действенным. Можно говорить об имеющих чрезвычайно важное значение псевдогаллюцинациях и таких же иллюзиях, если нам необходимо определить этот чрезвычайный характер реальности на основе аффектов1.
Во всех предыдущих случаях мы прежде всего рассматривали настоящие достоверные галлюцинации и следующую за ними правильную или неправильную оценку реальности и увидели, какие, например, симптомы могут в неясных случаях привести нас к мнению о том, что речь идет о псевдогаллюцинациях, о которых больные судят психологически неправильно. В этих трех случаях оценка реальности в отличие от более ранних случаев либо непосредственно была правильной, либо, если имелась склонность к вынесению неправильной оценки, то эта склонность не казалась достаточно серьезной, либо, наконец,
Эти исключительно важные псевдогаллюцинации соответствуют сверхценным идеям в пункте I моей схемы (см. с. 132 и 134, прим.).
вопрос о реальности был при депрессивном состоянии сознания безразличен, так что об этом не велось серьезных размышлений.
Наконец, рассмотрим еще один случай, в котором мы хоть и не сможем разъяснить факты галлюцинаций или переживаний, но который дает нам возможность увидеть, как больной воспринимает два различных вида реальности, и какие вопросы это ставит перед нами.
Аугуст Вейнгартен, род. в 1863 г., не женат, прожил всю свою жизнь в Маннгейме. После окончания вечерней школы долгое время был рабочим в транспортном агентстве. В феврале 1908 г. в окружном ведомстве он делал несколько раз заявления о том, что подвергается преследованиям. Он был доставлен в больницу, а оттуда в психиатрическую лечебницу.
В клинике он ориентирован, в ясном сознании, имеет правильное восприятие, отвечает на вопросы по существу. Он кажется безучастным, но не равнодушным. Поведение естественно, без чудачеств.
Он очень сожалеет о заявлениях, сделанных им в полиции. Он должен был привести доказательства, а их у него нет, хотя все является фактом. Люди всегда убегали от него. «Я стою теперь тут как дурак. Лучше бы я не доносил!»
Его мучения начались в 1901 г. В то время делали из него льва или вселяли льва в него. Несмотря на это, он мог продолжать работу, так как лев приходил лишь иногда, особенно ночью. Затем он примерно в течение четверти часа должен был бегать на четвереньках и рычать. В 1903 г. лев выпрыгнул у него из груди и больше не появлялся.
Большинство людей обращались с ним плохо. У них были научные книги, и они действуют как в романе. Из книг они научились добираться до него каким-то странным образом, чего он сам не мог проделать. Их целью было извлечь как можно больше выгоды, например, они пробили дырку у него в затылке и доставали оттуда деньги. Все свои страдания они сваливают на него. Эти люди могут превращаться, проникать сквозь стену, быть под землей. Эти люди «из превращения» насели на него. Он их тоже видел. Одни из них как гномы, полметра высотой, другие естественных размеров, некоторые голые, некоторые одетые. Он пытался схватить их, но они легко ускользали. В большинстве случаев они убегали, если он хотел схватить их и отвести в полицию. Одному из них он дал на улице пощечину. Другого схватил и собирался отвести его в полицейский участок, но тот успел снова ускользнуть. Поэтому у него нет доказательств. Однако у него есть определенные подозрения. Мясник и кондитер, а еще люди с виноградника — преступники, но также и другие.