Об интересных экспериментах о том, как у здоровых людей из-за ложных восприятий возникают неправильные суждения о реальности и их последствиях сообщает Розе2. Он исследовал изменения восприятия при отравлении сантоном. Мы приводим наблюдения, касающиеся суждения о реальности. Розе пишет:
См. с. 609 и далее.
2
Розе, Эдмунд. О галлюцинациях при отравлении сантоном. Архив Вирхова 28. 1863.
«В одном из моих первых опытов по изучению ведения в желтом цвете один мой коллега, страдавший этим, полагая, что все уже прошло (т. е. он просто привык к этому), обедал в ресторане. Эксперимент был закончен и забыт; за столом царит непринужденная атмосфера. Наконец официант приносит желтый яичный суп. Моему коллеге показалось, что у супа был довольно своеобразный запах, а кроме того, он был красным. В возмущении он отослал суп обратно на кухню. Он упорно отказывался верить обратному и стал посмешищем всех сидевших за столом друзей. Он спорил с ними, затем в негодовании покинул ресторан. Никакого сомнения, что официант принял его за сумасшедшего. Теперь мы знаем, что это было первым признаком обонятельной галлюцинации и ведения в фиолетовом, о котором тогда никто не подозревал. Коллеге тоже не пришло в голову отнести это к последствиям эксперимента».
«Однажды две сестры, принявшие одна за другой сантоновую кислоту, стали спорить по поводу цвета пиджака одного из присутствовавших мужчин. Одна считала, что сукно было желтым, другая — фиолетовым. Господин, чей пиджак был серого цвета, не знал, что одна из споривших могла видеть все в фиолетовом цвете, а другая — нет, только удивленно смотрел на обеих. Они в пылу тоже забыли, что было причиной их спора».
Если бы в этих случаях им напомнили об отравлении Сайгоном и объяснили этим все происшедшее, неправильное суждение о реальности тотчас бы исчезло. Объяснение подобной связи, как в этом случае, мы не могли бы, например, дать пациенту доктору Штраусу, так как мы сами не знаем причину его обманов чувств. Изобилие его ложных восприятий и их особые свойства показывают, насколько тяжело в этом случае прийти к правильному суждению. Это мы должны всегда учитывать, особенно при констатации параноидальных изменений сознания. Неправильное суждение об обманах чувств еще не означает паранойю.
Не все содержание нашей работы, а только лишь важнейшие ее положения мы приведем в заключительных тезисах:
1. Кроме истинных ложных восприятий существуют патологические представления, которые очень подробны и не зависят от воли (псевдогаллюцинации Кандинского). Между ними не существует перехода.
2. Противоположность достоверности (характер объективности) и образности (субъективный характер, характер представлений) необходимо отделить от противоположности верного и неверного суждения о реальности. Первое — различие между чувственными феноменами, второе — суждение о них.
3. Достоверность — это нечто данное, «объясняемое» внесознательными процессами, суждение о реальности — нечто, возникающее в сознании, которое можно «понять» на основании его мотивов.
4. От суждения о реальности нужно отличать «психологическое суждение» больных. В первом — мы судим о внешней действительности, во втором — они судят, верно или неверно, о том, что они пережили сами.
5. Выводимое из обмана чувств «понятное» правильное суждение о реальности нужно отличать от «непонятного» суждения о реальности. Последнее имеет параноидальный характер.