Да-да тебе,
Кому же еще?
Играть в шахматы на льду - глупо и неэстетично. Но если вы все же занимаетесь этим, то берите с собой клюшку - хоть немного впишетесь в окружающий ландшафт. Представьте себе: двое мужчин, оперевшись на клюшки, окоченевшими пальцами передвигают фигуры, а их дыхание клубами пара уносится куда-то вверх. Рядом проносятся дети, неуклюже переставляя ноги в коньках на три размера больше, а временами и на четыре. Дети играют в хоккей, и иногда самые неуклюжие, не справившись со своим телом, с грохотом падают прямо на доску. Но мужчины не сердятся, они, улыбнувшись, отряхивают малыша, и заново расставляют фигуры. И партия начинается снова. Партия в которой не важен результат, а важен сам процесс игры. Переставляются пешки, слоны, кони, черные и белые, белые и черные. И так до следующего падения. И опять все начинается заново. Бесконечная партия, в которой нет ни победивших, ни проигравших, а есть только участники. Чем-то эта игра напоминает постройку карточного домика - один миг и все разрушено, и нужно начинать сначала, а чем-то это напоминает жизнь - одно слово и разрушена любовь, один выстрел и начинается война, одна мысль и заканчивается жизнь, даже скорее не жизнь, а существование отдельного индивидума в тесной оболочке вселенной. Но вернемся к нашей партии. Очень редко, примерно раз в столетие нашим шахматистам удается доиграть до конца. И тогда восходит новое солнце, играет новая музыка и возникает новая вселенная. И двое мужчин собирают фигуры и идут домой. И сидят они у камина, и курят трубку, а что в ней? Табак или что-то другое, неизвестно. Только блестят у них глаза, и громко они смеются, глядя как огонь пожирает королей и пешек, черных и белых, белых и черных, и трешит доска, и белое превращается в черное, а черное превращается в пепел и клубами дыма уходит куда-то вверх.
25.04.94
Вова Киселев
LSD-ДОСЬЕ (Vol.1)
или путешествие в стране кривых извилин
Может быть Солнце играло со мной в игру, название которой "Вскипяти-Ему-Башку", или просто температура моего тела намного превышало температуру окружающей среды, но я испытывал внутри головы нестерпимый жар, именно внутри, а не на поверхности черепа. У вас никогда не возникало чувство, что ваш мозг положили на кипящую сковородку и медленно поджаривают? У меня это чувство возникало, но я не наблюдал вблизи ни сковородки, ни огня, я не наблюдал вообще ничего, кроме Солнца и себя. Как это может быть? спросите Вы. Не знаю. Но не было ничего - ни неба, ни земли, ни воздуха - абсолютно ничего. Солнце и я. Я и Солнце. А вокруг пустота, тишина и бесконечность. Жуткое зрелище, а ощущение еще более жуткое. Я чувствовал, что еще немного и мой мозг взорвется. А может быть лучше пусть взрывается, потому что Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ! - Можешь, - раздался голос. Так как здесь никого не было, я понял, что это Солнце. - Да пошел ты! Жар усилился, это уже была не раскаленная сковородка, это было полотенце облитое бензином. Мой мозг был полотенцем, а бензином неизвестно что. Жар продолжал расти, я почувствовал, что из ушей у меня идет кровь. Я понял, что еще секунда и мои мозги перемешаются, превратясь в бесполезное месиво. Для боли уже не было слов. Я осознал, что это критическая точка, и тут раздалось..., ну не знаю, скажем Нечто, словно кто-то переключил программу телевизора. Боли не было. Я огляделся. Опять ничего. Абсолютная пустота, но я почувствовал, что кто-то смотрит на меня, я посмотрел вверх и увидел Луну. Тут я ощутил внутри жуткий холод. Что будет дальше я уже понял. Я обхватил голову руками и громко заплакал...
Вова Киселев
ДОЧКИ - МАТЕРИ
- Скушай помидорку, Светик.
- Нет!
- Ну скушай.
- Не буду!
- А ну жри помидор, быстро!
- Не хочу-у-у! (плачет)
- Я кому сказала, жри! (пихает в рот помидор)
- В-э-э! (плачет еще громче)
- Ах ты выплевывать, сука!
- А-а-а-а! (нечленораздельные крики, плач)
- Я тебе покажу, как выплевывать! Я за него деньги платила, а она выплевывать! (достает молоток и бьет ребенка по голове)
Девочка дергается и затихает.
- Вот попросишь, а я тебе не куплю больше.
Девочка обиженно смотрит одним глазом (второй вылетел и висит, словно на веревочке), и ничего не отвечает.
Наверное обиделась, дурочка!
Вова Киселев
ЛУНА
Пустота и темнота. И только Луна смотрит в окно. Смотрит и молчит. А ведь хочет что-то сказать, а молчит падла! Я то знаю, она хочет, а молчит! Молчит и хочет. Ненавижу! Нельзя как нормальные люди сказать: "Да, я хочу!". Так нет, она мозги крутит, смотрит так ласково, глазами моргает и молчит. Я выхожу на улицу и кричу: "Ну скажи хоть слово, скажи!". И опять молчание, и опять пустота, и опять темнота. Луна, ты дура! Я же вижу, когда я голый выхожу на улицу, ты смотришь во все глаза, и хочешь что-то сказать и молчишь, молчишь, сука! А этот доктор тоже дурак, это ж надо такое сказать, что Луна это не женщина, а спутник Земли. Да он ненормальный! Извращенец! Ему наверное нравится Солнце, эта уродина, на нее же противно смотреть, вся в пятнах и глаза слезятся, вот действительно противная рожа. А я Луну люблю, и она меня, только она молчит - хочет и молчит, но я то знаю, а доктор извращенец! Но я то хитрый, я его обманул, я согласился, что Луна не женщина. Конечно она не женщина - она девушка. Не то что Солнце - дура желторожая! Ну ладно, пойду еще раз по улице голый побегаю, может откликнется, а если нет, то уйду к Солнцу, она то мне в первый день ответила.
Вова Киселев
Лекция по высшей математике
или мысли про себя
Познавший дождик,
познает все.
Я
Интеграл возник передо мной внезапно, с шумом разваливаясь на части, и тут же тая, как тает в теплой комнате снег, прилипший к лыжам, оставляя противные, грязные лужицы, подобные тем лужицам, которые возникают, когда маленькая волосатая собачка написает на пол.
Д, кстати, о чем я? Впрочем не важно. Грязные собаки дырявят взглядом пол, даже не подоозревая об этом. Маленькие жучки дырявят взглядом собак и даже не подозревают об этом. Так почему я должен знать о чем будет рассказ? Ведь это же не интересно. Лучше писать как-будто только читаешь его и открываешь все новое и новое. За каждой буквой - неизвестность. Значит я пишу рассказы для себя? Нет! Ведь неизвестность превращается в известность, и неизвестно кто создает образы - мы их или они нас. Маразм, сумасшедствие, - скажете Вы. Да это правда. Сойти с привычного потока сознания - это так страшно, ведь там темно и там неизвестность. Но вот ты ушел вправо или влево, хотя там не направления, там есть только желание соскочить в область подсознательного, и появляются новые слова и новые образы, и слова льются с ручки бурным потоком, и не надо задумываться над смыслом, его просто нет. Есть красота, безумная красота, но ее не так просто достигнуть, если не обладаешь богатым воображением. Для этого и нужны рассказы, подобные этому, хотя может и не нужны. Ну ладно, пора закругляться (лекция кончается)... Итак интеграл возник передо мной, но я забил его потоком слов, которые я уже забыл, как впрочем и интеграл, чего я собственно и добивался.