Выбрать главу
1995, Hotel Quirinale, Рим

Посмертные публикации [102]

* * *

Л. С.

Осень – хорошее время, если вы не ботаник,если ботвинник паркета ищет ничью ботинок:у тротуара явно ее оттенок,а дальше – деревья как руки, оставшиеся от денег.
В небе без птиц легко угадать победусобственных слов типа «прости», «не буду»,точно считавшееся чувством вины и модойна темно-серое стало в конце погодой.
Все станет лучше, когда мелкий дождь зарядит,потому что больше уже ничего не будет,и еще позавидуют многие, сил избыткомпьяные, воспоминаньям и бывшим душевным пыткам.
Остановись, мгновенье, когда замирает рыбав озерах, когда достает природа из гардеробасо вздохом мятую вещь и обводит окомместо, побитое молью, со штопкой окон.
1995

Посвящается Пиранези

Не то – лунный кратер, не то – колизей; не то -где-то в горах. И человек в пальтобеседует с человеком, сжимающим в пальцах посох.Неподалеку собачка ищет пожрать в отбросах.
Не важно, о чем они говорят. Видать,о возвышенном; о таких предметах, как благодатьи стремление к истине. Об этом неодолимомчувстве вполне естественно беседовать с пилигримом.
Скалы – или остатки былых колонн -покрыты дикой растительностью. И наклонголовы пилигрима свидетельствует об известнойпримиренности – с миром вообще и с местной
фауной в частности. «Да», говорит егопоза, "мне все равно, если колется. Ничегострашного в этом нет. Колкость – одно из многихсвойств, присущих поверхности. Взять хоть четвероногих:
их она не смущает; и нас не должна, заненог у нас вдвое меньше. Может быть, на Луневсе обстоит иначе. Но здесь, где обычно с прошлымсмешано настоящее, колкость дает подошвам
– и босиком особенно – почувствовать, так сказать,разницу. В принципе, осязатьможно лишь настоящее – естественно, приспособивк этому эпидерму. И отрицаю обувь".
Все-таки, это – в горах. Или же – посредидревних руин. И руки, скрещенные на грудитого, что в пальто, подчеркивают, насколько он неподвижен.«Да», гласит его поза, "в принципе, кровли хижин
смахивают силуэтом на очертанья гор.Это, конечно, не к чести хижин и не в укоргорным вершинам, но подтверждает склонностьприроды к простой геометрии. То есть, освоив конус,
она чуть-чуть увлеклась. И горы издалекасхожи с крестьянским жилищем, с хижиной батракавблизи. Не нужно быть сильно пьяным,чтоб обнаружить сходство временного с постоянным
и настоящего с прошлым. Тем более – при ходьбе.И если вы – пилигрим, вы знаете, что судьбеугодней, чтоб человек себя полагал слугоюоставшегося за спиной, чем гравия под ногою
и марева впереди. Марево впередипредставляется будущим и говорит "идико мне". Но по мере вашего к мареву приближеньяоно обретает, редея, знакомое выраженье
прошлого: те же склоны, те же пучки травы.Поэтому я обут". "Но так и возникли вы, -не соглашается с ним пилигрим. – Забавно,что вы так выражаетесь. Ибо совсем недавно
вы были лишь точкой в мареве, потом разрослись в пятно"."Ах, мы всего лишь два прошлых. Два прошлых дают однонастоящее. И это, замечу, в лучшемслучае. В худшем – мы не получим
даже и этого. В худшем случае, карандашили игла художника изобразят пейзажбез нас. Очарованный дымкой, далью,глаз художника вправе вообще пренебречь деталью
– то есть моим и вашим существованьем. Мы -то, в чем пейзаж не нуждается как в пирогах кумы.Ни в настоящем, ни в будущем. Тем более – в их гибриде.Видите ли, пейзаж есть прошлое в чистом виде,
лишившееся обладателя. Когда оно – просто цветвещи на расстояньи; ее ответна привычку пространства распоряжаться теломпо-своему. И поэтому прошлое может быть черно-белым,
коричневым, темно-зеленым. Вот почему поройхудожник оказывается заворожен горойили, скажем, развалинами. И надо отдать Джованнидолжное, ибо Джованни внимателен к мелкой рвани
вроде нас, созерцая то Альпы, то древний Рим".«Вы, значит, возникли из прошлого?» – волнуется пилигрим.Но собеседник умолк, разглядывая усталособачку, которая все-таки что-то себе достала
вернуться

102

Следующие 6 стихотворений отсутствуют в СИБ. Текст по журналу «Новый Мир» N 5, 1996. Примечание в тексте: «Эти стихи были переданы нам поэтом за несколько дней до ухода: публикация, к нашему глубокому сожалению, оказалась посмертной. В стихах сохранена пунктуация автора.»