Выбрать главу
То провод            искоркой кольнув, то темнотой            чернея — любую            примет он                          волну, и Гамбург,            и Борнео, и SOS            мертвящих глыб морских… Планетным гулом            о́бнят, одной волны —            волны Москвы принять            не смеет Робот.
Струится пленка            в аппарат — читает Робот            реферат:
«Болезни металлов,            распад молекул, идет эпидемия            внутренних раковин, в больницах            лежат машины-калеки, опухшие части торчат            раскоряками, машин не щадит            металлический сифилис на Ниагаре            турбины рассыпались…»
Кончилась            лекция. Monsieur            включает —                       с трещинкой — жанром полегче, программу            в духе Лещенко.
И Робот идет,            напевая, пальцы            как связка ключей:
«По улице,            пыль подыма-ая, прохо-дил            полк гусар-усачей.            Марш вперед,                      труба зовет,            чер-ные гу…»
Оборвут на полслове            песенки тон, и губами резиновыми            не шевелит он, пораженный            чудовищным энцефалитом, Робот ждет приказаний            с открытым ртом.
3
Ровно в 7 пунктуально по Гринвичу, руки сложной системы от себя            потяготою                            ринувши, когда стены коробок полосой озаряются красной, просыпается Робот, в суставах коленчатых хряснув.
Подымает            скафандром                           сияющий череп, на волнистом затылке узор, — это родинка фирмы, фабричный герб из геральдики Шнейдер-Крезо́.
                         И                     с волны             золотого собора       переливом колеблемых волн в ухо Робота звоном отборным                колокольнею                  вклинился                      Кельн.
Он встает,            протирает                        мелом и замшей электрический чайник щеки, пылесос рукавицею взявши, выметает сор и стихи, и на службу —            в концерн, к стеклянному дому            в конце…
Слышит дом            шага четкого клац, Робот лбом            отражает                       Потсдаммерплац.
Несгибаем и прям,            конструктивно прост, нержавеющий Робот            ртутною мордой улыбается            во весь рост подъяремным            Линкольнам                                и Фордам.
По доспехам плывут            вверх ногами прохожие, и рекламами,            окнами,                       спятив с ума — светлой комнатой смеха            на никельной роже гримасничают дома.
           И на заводе                     у крыл машимых —            уже заводят                     парней машинных.            В руках —                     зазубрины,            поршнями                     хрюкая,            впродоль                      стены            стоят                       безропотно — кинжалозубые            молоткорукие                    цельностальные                               ребята — Роботы.
А Робот-люксус,            выпучив «цейсы», к воротам завода            прирос полицейским. (Не оглянувшись            на ворохи дыма, живой            безработный                        проходит мимо.)