1. Главная
  2. Книги
  3. Кирсанов Семён Исаакович
  4. Том 2. Фантастические поэмы и сказки
  5. Страница 9
Выбрать главу
Он не придет к низине,         поверь мне, так же вот, как летний лебедь к зимним         озерам не придет».
— Никогда, никогда я не думал, не гадал,           чтоб могла, как В. Качалов,                   декламировать вода! —                        А вода как закачала,                                  как пошла певать с начала:
«Эх, калина, эх, рябина, комсомольская судьбина. Комсомольцы на лугу, я Марусеньку люблю. Дай, любимая, мне губки, поцелую заново, у тебя ведь вместо юбки пятый том Плеханова».
Ах, восторг,              ах, восторг! (Пролетела              тыща строк.) Ну, а Сеня              не к потехе, надо ж быть              ему в аптеке. Город блещет              впереди, надо ж речку              перейти. Но мертвых стихов              плывут костяки, плывут, проплывают              трупы-стихи.
«Отлетай, пропащее детство, Алкоголь осыпает года, Пусть умрет, как собака, отец твой, Не умру я, мой друг, никогда!»
Стихи не стихают…              — Тут мне погибель, Как мне пройти                сквозь   стиховную кипень?
Аптека вблизи              и город вблизи, а мне помереть              в стихотворной грязи!
В то время я жил              на Рождественке, 2. И слабо услышал              как плачется Сеня, вскочил на трамвай,              не свалился едва, под грохот колес,              на булыжник весенний.
И где ужас              Семена в оковы сковал, через черные,              мертвые водоросли перекинул строку Маяковского: «год от года расти нашей бодрости».
И канатным                     плясуном по строке                 прошел Семен.
10

Глава эта посвящается ядам и людям, ядами управляющим.

В золотой                блистают                               неге над людскою                       массою — буквы           АРОТНЕКЕ, буквы          РНАЯМACIE. Тихий воздух —                          валерьянка, Аптечное царство, где живут,              стоят по рангам                                   разные лекарства, Ни фокстрота,                      ни джаз-банда, все живут                 в стеклянных банках, белых,                 как перлы. И страною                   правит царь,                                  Государь Скипидар, Скипидар Первый. А премьер —                        царевый брат граф Бутилхлоралгидрат,                                             старый,                                                           слабый…
И глядят на них                           с боков бюсты гипсовых богов,                                   старых эскулапов. Вечера —                 в старинных танцах с фрейлинами-дурами, шлейфы              старых фрейлин тянутся                                                   сигнатурами.
Был у них                   домашний скот, но и он                не делал шкод, на свободу                    плюнули ка́псули             с пилюлями.
— Кто идет?                      Кто идет? — грозно спрашивает                                  йод. Разевая                    пробку-рот, зашипел              Нарзан-герольд.
— Царь!           — орет нарзанный рот. — Мальчик Сеня                         у ворот!
Рассердился Скипидар:            — Собирайтесь, господа!                     Собирайтесь, антисепты!                            Перепутайте рецепты! Не госсиниум фератум — вазогеиум йодатум, вместо йоди и рицини — лейте тинкти никотини! Ого-го, ого-го,                        будет страшная месть:                                      лейте вместо Н2О                                                     H2S!
~ 9 ~