— Правда, Никита, попроси доктора, — сказал, разжалобись, Захар, — зачем мучить моего брата. Пускай, бедняга, лечится здесь.
— Придется положить его для исследования в нашу больничку, а там видно будет, — сказал Иван Иванович, выслушав категорическое мнение семейного совета. Минимум необходимых условий для такой операции у нас есть. Спроси еще раз, Никита, с какой стороны был у него ушиб.
— Давно. Лет восемь назад, в гости мы ездили в большой улус, — стала вспоминать жена Степана, усиленно морща низенький лоб… — Там ярмарка была, конские бега. Водку много пили. Веселились. После подрались, и парень из соседнего наслега ударил Степана камнем по голове. Шишка всплыла с кулак. Вот здесь. Память маленько потерял, тоже как мертвый лежал.
— Правда, с кулак, — слабым голосом откликнулся Степан. — Вот здесь.
И все: Степанова жена, сам Степан, потом Иван Иванович и невропатолог — потрогали место бывшего ушиба.
— Упал, говорит, искры из глаз посыпались.
— Правда, искры, — подтвердил Степан.
— Вот это и есть первопричина, — задумчиво сказал невропатолог. — Как не потерять память, если шишка с кулак всплыла?!
Невропатолог помог Ивану Ивановичу определить болезнь Степана, положенного в больницу. После длительных и неоднократных осмотров ими совместно был поставлен диагноз: опухоль — менингиома — в мозгу, в правой лобно-теменной области.
Прежде чем хлопотать о самолете, Марфа пустила в ход все свое красноречие, уговаривая упрямого охотника лететь в Москву. Время было дорого: начинались весенние метели с густыми снегопадами, а там близко распутица, да и состояние больного ухудшалось с каждым днем. Но он уперся, подозревая в отправке какую-то скрытую каверзу.
— Всех Иван лечил, почему меня не хочет?
Семья была на его стороне:
— Нельзя силком отправлять, — сказал Захар. — Раз дело серьезное, надо по-хорошему. Зачем издеваться? Лечил Иван такую хворь на Каменушке и здесь вылечит.
— Ну, хорошо. Давайте сделаем операцию здесь, — решил Иван Иванович.
Что касается локализации, то вы можете действовать наверняка, — сказал Валерьян Валентинович перед отъездом.
Иван Иванович ласково взглянул на уезжавшего: теперь ему нравились и его нескладная фигура, и густые золотые веснушки, и даже привычка по-заячьи подергивать острым носом: если бы не эти особые приметы, проскочил бы невропатолог незаметно. Ищи потом ветра в поле!
— Спасибо, спасибо, голубчик! — говорил хирург, потрясая легонько его руки.
— Не стоит, коллега. Рад, что услужил вам. Желаю успеха, или, как говорят лучше: ни пуха ни пера.
— Представьтесь новому начальству и отправляйтесь в Кисловодск. На курорт сразу поезжайте! — крикнул Иван Иванович, когда упряжки из лучших оленей сорвались с места (транспорт на Якутск ожидал врача).
— Отправился. Я тебе сразу говорила: поможет, — сказала Марфа, радуясь, как девочка.
Поздно вечером в комнате Ивана Ивановича было маленькое совещание. Присутствовала и Марфа Антонова.
— Василий Кузьмич будет следить за состоянием больного и включать электроприборы. Никита должен держать крючки у меня под рукой, — говорил озабоченный Иван Иванович, — но нужно еще двух помощников: подавать мне хирургический инструмент и обеспечить подачу операционного белья и материалов. Кроме того, нужен расторопный человек для подсобных услуг: вода, печь, грелки. В Никите я не сомневаюсь: у него хладнокровие и выдержка — пожелать любому ассистенту. Если нужно, он не сморгнет в течение часа. Верно, Никита?
Никита только улыбнулся застенчиво — он всегда стеснялся, когда его хвалили.
— Учтите, что эта операция продлится три или четыре часа.
— Четыре часа? — переспросил изумленный Василий Кузьмич, всю жизнь проработавший фельдшером в таежных улусах.
— Да. Чем спокойнее и осторожнее я стану действовать, тем больше надежды на успех. Это тончайшая работа.
— Значит, не так быстро нужно будет подавать инструмент?
— Очень точно нужно подавать.
— Давайте сделаем репетицию с нашими девушками, — предложил Никита. — Они с самого начала помогают нам при операциях, уже привыкли и не боятся. Названия инструментов хорошо запомнили…
— Я тоже подумывал об этом. Девчата толковые. Допустим их по-настоящему помогать в операционной, и дня два будем готовиться к операции Степана.
— Я тоже приду, когда понадобится. Белье подготовить, бинты, марлю да вату — моя забота. Я их и подавать стану, — сказала Марфа.