— Митчелл, фсе ф парадке.
Эту фразу он перенял у Мочалова и выговаривал ее довольно чисто.
Хохот, покрывший его слова, вызвал раздраженный окрик радиста:
— Помолчите минутку. В ушах от вас трещит. Принимаю дневную сводку информации.
В палатке стихло. Было слышно, как поскрипывает карандаш радиста, нанося строчки на бумагу. Вскоре он снял наушники и встал. Перешел в другой угол палатки и присел на нарах рядом с худощавым человеком в пегой кухлянке.
— Товарищ парторг, получай сводку.
Парторг взял листок, расправил его на колене, нагнулся и стал разбирать написанное. Дочитал, прикрыл листок широкой ладонью и поднялся с нар.
Митчелл увидел, как повернулись на его голос все в палатке. Затем игравшие неожиданно смешали косточки и окружили человека в пегой кухлянке, стоявшего с листком в руках.
Митчелл с любопытством следил за происходящим, не понимая слов, но чувствуя, что происходит нечто не совсем обычное.
Человек в пегой кухлянке, видимо, читал вслух с листка, и люди напряженно-внимательно слушали. Потом читавший положил листок на ящик, засунул руки в карманы кухлянки и заговорил. Говорил он довольно долго, и слова его лишь изредка прерывались одобрительными возгласами.
Когда он кончил, люди в палатке гулко захлопали в ладоши и заулыбались, переговариваясь.
Питу очень хотелось понять, в чем дело, но происходящее было слишком сложно, он не мог разобраться.
Недалеко от него, скрестив руки на коленях, на нарах сидел старик профессор. Веселые живчики печного огня метались в расколотом звездой стекле его очков. Полный любопытства, Пит вытянул руку и осторожно коснулся костлявой кисти профессора.
— Прошу извинения, сэр, — сказал он, — мне очень интересно, о чем говорил тот человек. Что-нибудь случилось?
Профессор повернулся к Питу и рассеянно поглядел на него.
— Ничего особенного не произошло, — сказал он, — совершенно обычное дело. Состоялось общее собрание команды.
— Я это понимаю, — пояснил Пит, — но по какому поводу собрание и о чем здесь говорили?
Профессор раскурил трубку и пыхнул на Пита теплым дымком.
— Если вас это интересует — пожалуйста. В сегодняшней сводке радионовостей радист принял сообщение из нашей страны о подавлении революционного восстания в Боливии…
— Восстание в Боливии, — поразился Пит, — но какое отношение имеет восстание в Боливии к команде, находящейся на льдине?
Профессор усмехнулся.
— Как бы это вам разъяснить? — произнес он раздумчиво. — Дело в том, что для нас это совершенно естественная связь. Восстание в Боливии так же волнует нас, как волнуют события, происходящие на нашей земле. Это интернациональная солидарность.
— Я это понимаю, — возразил Пит, — но мне хотелось бы знать, что именно говорили здесь о восстании в Боливии?
— Очень просто, — ответил профессор, — вот этот товарищ в пегой кухлянке, он партийный организатор нашей ячейки. И он сообщал товарищам подробности о восстании. Весь месяц в Боливии шли жестокие бои между правительством генерала Охеда и восставшими крестьянами и рабочими. Сначала восставшие имели успех и захватили несколько городов, но затем генерал Охеда обратился за помощью к правительствам Перу и Аргентины. Началась интервенция, и с помощью чужих войск восстание было жесточайше раздавлено. Тысячи повстанцев расстреляны пулеметами. Их семьи выброшены на улицу, жилища разрушены. Международная организация помощи революционерам предприняла кампанию защиты и помощи. Во всей нашей стране идут широкие сборы в пользу семей замученных повстанцев в Боливии. Вот, собственно, и все.
Митчелл помолчал, смотря в пол, словно отыскивая там ответ на свои мысли.
— Да, — сказал он, — и это понятно, но я не могу уяснить одного. Чему же тогда аплодировали ваши люди? Эти известия, насколько я понимаю, должны опечалить их, а не обрадовать.
Профессор засмеялся.
— Что вы, что вы? — сказал он. — Вы совершенно неправильно поняли. Аплодисменты относились совсем к другому. Товарищ, делавший доклад, предложил всей команде принять участие в кампании помощи. В нашей стране, на фабриках и заводах и в деревнях, принимаются решения отчислить в пользу боливийских повстанцев двухдневный заработок. Мы считаем возможным отдать больше. Мы плаваем вдали от жилых берегов уже около года, и нам некуда было тратить наш заработок. По предложению одного из товарищей, команда вынесла постановление отчислить семьям погибших революционеров недельный оклад содержания.