Юстиц-советник Гольдбах ассистирует профессору Штелину: сими столпами знаний и талантов славна Российская Академия наук, поручившая им выполнить ученое задание — составить аллегории, эмблемы, мифологические уподобления и все необходимое в прославлении первых шагов императора в управлении страной лесов, степей, полей, водных путей, пушного зверя и дикарей в человеческом образе.
Но, конечно, в действительности не может младенец лично управлять такой страной: бразды правления крепко держит и умело направляет его мать, великая правительница Анна Леопольдовна, личные покои которой рядом.
Ей только двадцать три года — залог силы и энергии. Самая обстановка ее покоев говорит об ее трудах. В ее опочивальне кровать работы кроватного мастера Антона Рожбарта, большая, богатая, с балдахином французского манира, желтого штофа с серебряным позументом, с атласным двуспальным матрасом алого цвета. В ее другой опочивальне и кровать и обои — по рисунку придворного мастера Людовика Каравака. В ее уборной односпальная кровать на четырех столбах, с занавесами из малинового штофа с золотым позументом, точная копия такой же кровати в ее Летнем доме. В ее библиотеке (а все знают, как любит читать правительница!), кроме двух шкапов работы французского мастера Мишеля, дубовых, с резьбой и угловыми каранштейнами, — приказано поставить новую кровать, с павильоном из желтого штофа, с желтой тяжелой подкладкой, а пол устлан успокоительными коврами. На этих прекрасных сооружениях возлежит правительница в часы, когда ее утомляет беседа с карлами и карлицами, с дурами и шутихами, с девушкой-дворянкой, с матерью-шезножкой, с материной бабой, уродицей, горбушкой, девкой-заикой, четой арапчат и прочей шумной ватагой ее помощников в препровождении времени.
В иные часы день правительницы полон забот и хлопот. То торжественный прием персидского посла, представившего присланных из Персии четырнадцать слонов; то совещание с министрами о том, где устроить место для гулянья этих слонов, чтобы они могли купаться в Фонтанке и не наделали бы беды; то доклад о том, как слоны, осердясь между собой о самках, сорвались и ушли, причем изломали сенат и чухонскую деревню на Васильевском острове; то рассмотрение ходатайства состоявших при слонах «персидского слонового мастера» и «слонового учителя» о выдаче их опекаемым в зимние месяцы по четверти ведра водки в день, а в летние — по ведру в неделю, причем водки с пригарью и недостаточно крепкой слоны не пьют, на закуску же им полагается большое число сырого тростника, травы, сорочинского пшена, пшеничной муки, сахару, коровьего масла, разных пряностей, виноградного белого вина, соли и прочих продуктов. Но ведь не об одних слонах приходится думать и заботиться правительнице столь обширного и еще так мало устроенного государства: по одному Петербургу числится еще 2 львицы (при них собачка), 10 медведей, 20 оленей американских, 4 марала, индейская коза, рысь, куница, 3 лисицы, а хивинский султан прислал леопардов.
Иногда, донельзя утомленная заботами о населении, правительница позволяет себе отдых, приказывая доставить во дворец в ее покои мячи, воланы, духовые ружья, или же перебирает заморские материи для новых нарядов. Так занята она в дни обычные, не говоря уже о парадных праздничных днях, охотах и торжественных выездах, чтобы показаться обожающему ее народу.
Всевластный российский самодержец еще не может сам держаться на ногах. Поэтому его укутывают в атласный кафтанчик, хорошо подбитый тафтой. При этом нет ни матери, ни генерал-супер-интендантши, а его кормилице неуклюже помогает высокий рыжеусый гвардеец, подбадривая ее веселыми шуточками. Кормилица в страхе и в слезах, как и вся во дворце иноземная прислуга, еще не успевшая разбежаться, как и придворные профессора Штелин и Гольдбах, не заготовившие речей и эмблем для прославления дочери Великого Петра, которая только что дала младенцу свое историческое прощальное лобызание. Единственно спокоен и бескорыстно заинтересован событиями низложенный император обширной страны лесов, полей, горных кряжей, пушного зверя и равнодушных дикарей. Он тянется ручонкой, чтобы захватить с собой на прогулку бархатный мячик.