Такова важнейшая проблематика романа «Истина», его сила и его слабость.
Последний роман Золя вызвал многочисленные отклики во французской прессе. Впрочем, отклики на роман оказались одновременно и откликами на смерть его автора. Реакционная печать продолжала лить грязь на писателя, — теперь уже на его могилу. Например, через несколько дней после гибели Золя «Французское музыкальное издательство» (Edition Musicale française) напечатало большим форматом листовку с мерзкой песенкой «Смерть Золя» (слова Э. Моделонда). В одном из шести куплетов говорилось: «Защитник еврейства, Золя до самой смерти оплевывал свою страну, поносил ее. И ради Дрейфуса-предателя он готовился напечатать роман „Истина“»[1]. Почти в таком же духе высказались идейные враги Золя из круга «Пти журналь» и «Либр пароль», откровенные антисемиты и фанатичные клерикалы, платившие Золя ненавистью за ненависть. Зато прогрессивная печать отметила появление отдельного издания в начале 1903 года многочисленными статьями и рецензиями, отдававшими должное гражданскому мужеству автора «Истины». Большинство рецензентов сопоставляло роман с событиями дела Дрейфуса.
Критик Мишель Кордэ утверждал, что Золя показал те самые силы, которые вступили в борьбу вокруг дела Дрейфуса, но что в романе эти силы более зримы, более отчетливы, чем они выступают в реальности. В частности, это достигнуто тем, что Золя вывел конфликт за пределы армии, что в романе антагонистами оказались учитель и монах: «Читая материалы Дела, нам нередко приходилось искать позади зримых персонажей, порою носящих тот же мундир, скрытые пружины и движущие ими противоречия. Здесь антагонистические силы свободно борются на наших глазах — так видна работа мышц у человека, если содрать с него кожу» («Лантэрн» — «La Lanterne», 12 марта 1903 г.).
Критик Густав Тери противопоставляет исторический труд Жозефа Рейнака, автора большого исследования о деле Дрейфуса, роману Золя. Первый представляет собой анализ событий, второй — их синтез, причем достоверность романа оказывается не ниже достоверности исследования. Золя перенес действие в другую сферу и тем самым лишил себя возможности во весь голос осудить французский милитаризм, «диктатуру сабли». Автор «Истины» поставил перед читателями важнейшую проблему современности — проблему воспитания, народного образования. Тери перечисляет чувствительные удары, нанесенные Золя по гнилому режиму Третьей республики; в романе показано тлетворное влияние исповедника на женщину, на семью; позорная для республики нищета учителя и т. д. Золя воспел героизм учителя, подняв деятелей начального обучения до уровня крупнейших деятелей общества («Резон» — «La Haison», 10 мая 1903 г.). Сходную оценку читаем в статье Люсьена-Виктора Менье, считающего, что главное в книге Золя — это спокойное, уверенное утверждение триумфа истины, которую не сумеют удушить соединенные силы прошлого. «Я бы хотел, — так кончается эта статья, — чтобы завтра „Истина“ была во всех школьных библиотеках; эта книга света и надежды, эта великолепная книга республиканского и светского образования принадлежит учителям, которые и должны стать ее толкователями» («Раппель» — «Le Kappel», 26 февраля 1903 г.).
1
Текст этой листовки и многие другие столь же интересные материалы приведены в замечательной книге Д. Гран-Картере («Zola en images», P. 1908).