Золя прекратил сотрудничество в «Семафоре» в 1877 году. Отчасти это было вызвано тем, что с 1875 года перед ним открылось новое поле журналистской деятельности. По рекомендации И. С. Тургенева Золя становится постоянным парижским обозревателем русского журнала «Вестник Европы». Помимо материальных соображений, которые в ту пору имели для Золя немаловажное значение, писатель трезво оценил некоторые преимущества печатания за границей. В «Вестнике Европы» он мог более свободно выразить свое мнение по многим вопросам, и прежде всего по вопросам искусства и литературы. На протяжении шести лет Золя ежемесячно должен был отправлять в Петербург свои парижские корреспонденции объемом от полутора до двух печатных листов. Позднее эти корреспонденции составили самые значительные его литературно-критические сборники — «Романисты-натуралисты», «Литературные документы» и частично «Экспериментальный роман». Сотрудничество в «Вестнике Европы» можно считать вершиной журналистской деятельности писателя.
Значительную часть корреспонденций, напечатанных в «Вестнике Европы» составили статьи по вопросам искусства и литературы. За ними шли очерки, посвященные парижским и провинциальным правам или каким-либо знаменательным событиям, рассказы и отрывки из крупных произведений, статьи на разные другие темы.
Из статей в «Вестнике Европы», характеризующих Золя как публициста, следует назвать такие, как «Ипполит Тэн и его новая книга о Франции» (1876), «Тьер — основатель Республики» (1877), «Мои воспоминания из военных эпох» (1877), «Французская революция в книге Тэна» (1878), «Литература и политика» (1879). Ни одна из этих статей (кроме статьи «Литература и политика») самим Золя не включалась в какой-либо сборник, вышедший во Франции.
Наименее удачной и даже огорчительной для передового русского читателя была статья «Тьер — основатель Республики». Опубликованная в декабрьском номере журнала за 1877 год, но написанная раньше, она отразила сложные политические переживания Золя. Республика вновь была в опасности. Правительство, возглавляемое монархистом герцогом де Брольи, распустило палату депутатов и организовало массовые репрессии по отношению к республиканцам. В этой обстановке даже Тьер пригрезился Золя защитником республики, и он всерьез восхваляет его патриотизм. В шовинистическом духе написана полустатья-полуочерк «Мои воспоминания из военных эпох», но есть в ней интересные мысли о династических и национальных войнах.
Наиболее значительной представляется статья «Французская революция в книге Тэна». Золя объясняет интерес, проявленный Тэном к революции конца XVIII века, недавними событиями 1870–1871 годов. «Политическая тревога слишком просвечивает из-под научной методы. Тэн, несмотря на свою кажущуюся холодность аналитика, проявляет страсть консерватора, которого Коммуна привела в негодование и устрашила». Золя уличает Тэна в ненависти к революции и в тенденциозном освещении связанных с ней событий. Особенно неубедительным кажется Золя утверждение историка об иностранном влиянии на революцию. «Во время Коммуны тоже толковали, что восстание произведено иностранцами… Но мы, очевидцы событий Коммуны, мы пожимаем плечами…» Тэн изображает революционеров, как страшилищ, потерявших человеческий облик. И на это Золя отвечает ему, вспоминая дни Коммуны: «…то были рабочие, мелкие лавочники, с которыми ежедневно сталкиваешься на улице…» Золя осуждает Тэна за то, что тот в угоду своей концепции подтасовывает всем известные факты, клевещет на революцию: «Читая Тэна, можно также подумать, что никогда на свете не проливалось столько человеческой крови… Считают, что число жертв террора доходит до одиннадцати тысяч. А между тем известно, что эта цифра была далеко превзойдена при одном взятии Парижа в 1871 году. В три дня было больше расстреляно, нежели гильотинировали революционеры в несколько месяцев».
После победы республиканцев на выборах и досрочной отставки в 1879 году президента Мак-Магона положение в стране стабилизировалось, республика победила. Новым президентом был избран Жюль Греви, а председателем палаты депутатов Леон Гамбетта. Казалось бы, «старый республиканец» Золя мог свободно вздохнуть, ибо все его мечты осуществились. На самом же деле писатель скоро увидел, что Республика, которую он так долго ждал и за которую так горячо ратовал, обманула его, как обманула она и других. Придя к власти, умеренные республиканцы не выполнили своих обещаний. Вместо того чтобы провести реформы, они выдвинули оппортунистические лозунги, отложив наиболее радикальные мероприятия до «удобного момента».