4
Пароход?
Далеких океанских линий?
И запрос летит
на сотни кораблей.
Это некто Клей
узнал его в Берлине
(родственник
«величественнейшего
из сигарных королей»)
Циркуляр спешит,
шифрованный секретным кодом,
к пароходам,
бороздящим волны
полным ходом:
«…Кличка „Высокий“,
волосы темные,
следить,
разыскать,
изорвать и сжечь…»
Но мечутся зря
Ники Картеры и Пинкертоны.
Он взобрался на стул,
разобрался в блокноте
и начал речь:
— Рабочие!
Вас ли устроит доля —
продаться буржуям
за фунт или доллар?.. —
И вдруг обрыв,
и нет продолжения.
Экран телевизора побелел.
Лишь несколько строк
в статье «Профдвижение»
о забастовке на корабле…
5
Значит,
отчитал врагов на славу,
рассказал всю правду
про Москву!
Что тут странного,
что приезжал на Яву?
Разве он в стихах —
не наяву?
Вот кино.
Документальный фильм
«Малайя».
В первый раз
встречают праздник
Первомая.
Перед сваями
поставили подмостки.
Хижины у них
из пальмовой трухи.
Тут вот
встретились
туземцы с Первым мая…
С Мая-ковским…
Он читал им
первомайские стихи.
А одна
все это в песне выразила
и прошлась перед поэтом
в танце.
Только этот кадр
цензура вырезала:
очень не понравилось
британцам.
Вместо кадра
запрещенье
в черной раме.
«Маяковский»
слово в телеграмме.
Но никто не верит
в смерть
в Стране Советской.
Верят —
занят он всесветною поездкой,
разговором с миром,
агитацией за мир,
с нами,
с будущими,
с новыми людьми.
Он воюет с тем,
кто сделал бомбой атом,
он перед заводами
толпится
с пролетариатом
и штрейкбрехеру
сквозь зубы цедит:
— Гад!—
В демонстрациях шагает,
смел и рад.
С поездов смеется:
— Хорошо поездил я! —
Это вот и есть,
товарищи,
поэзия!
Если жить,
то только так поэту, —
знамя красное
неся
по кругосвету!
МОСКОВСКАЯ ТЕТРАДЬ (1962–1970)