СТРЕЛА
Пока наш самолет
летит на грани звука —
внизу
«стрела»
ползет
так медленно, что мука.
Похоже, так вот полз
на лошадях
Радищев
через ухабы сел
проселком в городище.
Ползет «стрела»
среди
лошадок и коровок
и тащит
позади
хвост спичечных коробок.
А наш гигант спешит
к свиданью от разлуки,
и тень его
лежит,
в траве раскинув руки.
Вот так и Гулливер
дивился,
лежа в путах,
на ползшие в траве
кареты лилипутов.
Что лес?
Он мурава
с потертостью лужаек.
Что конь?
Он с муравья,
чуть движется и жалок…
Но эти рельсы с нить
и этот тополь с колос —
не могут объяснить
где медленность,
где скорость!
На звездный небосвод
ракету шлет
наука,
и самолет ползет
так медленно, что мука.
Нам кажется — старо
его винтов круженье,
так тянет вниз
ядро
земного притяженья.
А в Дубно — вихрь частиц
на зависть всем ракетам
несется,
чтоб настичь
в полете — скорость света.
И все ж — во сколько раз
мы быстроту ни мерим —
я славлю
узкий глаз
меж тетивой и зверем!
Я горд тобой,
дикарь,
у камня под скалою
открывший
у древка
способность быть стрелою.
Натянут лук —
лети,
торчи в лопатках барса!
Стрела,
ты часть пути
от нас — и дальше Марса!
МЕТЕЛЬ В МОСКВЕ
В Москве метет метель —
то в подворотнях роется,
то фортки
рвет с петель,
то вьется к башне Троицкой.
Попавшие под вихрь,
ползут машины
медленно,
на стеклах ветровых
бог знает что налеплено!
В Москве метель метет,
метет
с церковных луковиц,
по мостовой метет
газету, что ли, рукопись?
Насквозь визжит подъезд,
от хохота, от плача ли?
Сугробы даже
с мест
передвигаться начали…
В Москве метет метель,
буран по всей Москве-реке,
из школ
ведут детей,
держа их крепко за руки.
Закутаны в платки
да в пуховые кружевца…
И лишь одни
катки
с метелью вместе кружатся.
В Москве метель метет.
Витрины запорошены.
А очередь
ведет
как летом — за мороженым.
Снег задымил весь мир,
на стойке смерзлись денежки,
но варежкой —
пломбир
ко рту подносят девушки.
В Москве метет метель
и в пляске
света тусклого
штурмует цитадель
завьюженного Курского.
Курортники из Гагр
к такси бегут с мимозами,
исколот
их загар
занозами морозными.
В Москве метель метет,
с Неглинной вырывается,
несется в
«Гранд-отель»,
в «Националь» врывается.
Индус из-за дверей
и негр в плаще нейлоновом
глядят
на климат сей
глазами удивленными.
Метель метет в Москве,
с трудом, как в гору,
тащимся,
а самосвал на сквер
везет асфальт дымящийся,
везут домов куски,
квартиры в полной целости,
как будто
у Москвы
нет дела до метелицы!