МУЗА
Появилась из‐за края скалы на дорогеВ чем-то белом подобно тунике. Соски едваОбозначены, худые колени. В тени лица —Светлые глаза еще светлей. Миловидность
Юной некрасивости; козья мордашкаУсмешка – быстрый язычок – еле уловимоеДвиженье ящерицы. Массив КарадагаВысвечен голубизной. Отрок. Лаванда. Рыба.
И как в н а ч а л е – в музыке и синиС пучком колючек воронцов полыниОна прошла ничем не выражая
Божественного отвращенья к мируИ было мне дано (ему – Сапгиру)Понять что муза не моя – чужая
КОКТЕБЕЛЬ
Памяти Коктебеля
Меж Карадагом и ХамелеономКак серая жемчужина – заливХудожник на скамье нетороплив —Рисует скалы точек миллионом
Полынным кругом горы очертивСказал Господь: «Здесь будет хорошо вам»И в солнце на тычке вином дешевымУпился интеллект и примитив
Где в балахоне греком шел ВолошинХип «ловит кайф» двусмыслен и взъерошенПисьменники здесь пишут похабель
И в самый цвет махровым их идеямЖивую душу сделали музеемИ Планерским назвали Коктебель
ПИЦУНДА ЗИМОЙ
Похожа на Японию ПицундаЗимою в дождь – и небо как гримасаКакого-то свирепого абхазцаГазета мокнет – из Москвы – оттуда
Там липнет снег… огни… представить трудноБезвольные во власти Фантомаса…Мыс в пену накренясь скрипит как судно —Вдруг лопнул ствол сосны – наружу мясо!
Обречены на грусть и прозябаньеМы смотрим в небо… Бледными губамиЕдва живем… Что час назад промокло —
Все высохло. И ездит по балконуНаперекор всемирному законуСтул алюминиевый, что ему – наши стекла!
СТОЛИЦА
Гранитный парапет. Москва-рекаС утра такси несутся от вокзаловМильоны пришлых, тьма провинциаловКипят как дрожжи в капле молока
Ночная – корпусами облаками —Незрячий взгляд, разжатая рука —Раскинулась и дышит словно КаинВ беспамятстве – уж очень велика
И снова «холодок бежит за ворот»Для интуриста скучен этот город:Ни супер-шоу ни реклам ни сект…
Но вдруг пустеет Ленинский проспектОт Внукова как будто ветер вытер —Текут машины… где-то там – правитель
ПИТЕР
Ни лошади на Аничковом, ни да-же Летний сад осеннею поройНи бывшей и стареющей обидаНи Петр ни змей ни бог и ни герой
Ни в ЕВРОПЕЙСКОЙ лилии модернаНи ростры – их русалочьи хвостыНи то что всем хронически вам скверно —(В муть в душу разведенные мосты) —
Другое помню. Утром у вокзалаШла троица. Ночной триумвират:Большой как блин дворовый опивало
Алкоголичка – косточка рабочьяИ рыженький – сомлеешь встретив ночьюИм двигался навстречу Л е н и н г р а д
ЛЮБОВЬ
Надежде Януариевне Рыковой
Пообещала – значит выйдет скороОдну бутылку подобрал в подвалеДругие две строители мне далиКупил треску и пачку БЕЛОМОРА
Стучал в окно – играл как на рояле«Май дарлинг» вызывал – для разговораШипел мяукал… приняли за вораУшел в подъезд – опять меня прогнали
Что бормочу лишь ей одной понятноВон за стеклом – и нос ее и пятна —И вертикальный с золотом зрачок
Отец ее и враг из дома вышелЗачем сказал он то что я услышал? —«Влюбленный в нашу кошку дурачок»
СПЯЩИЙ
И пил и ел – влюблялся второпяхВдруг – шум! Побили… Убежал хромая…Крик чаек… Сплю у моря на камняхБулыжники как бабу обнимая
Смеюсь глазами: кто ты дорогая? —Весь в белом летчик – может быть моряк —И в руки нам – все мандарины рая! —Все приобрел, все в жизни потеряв
В хоромах спал – на простынях бывало —Противно холодно – и в душу поддувало…Общественность? – уж как-нибудь я сам
Ни возраста ни близких ни заботы —Лишь солнце – сквозь вино… Не знаю кто Ты —Провеял ласково по редким волосам
БОРИС ГОДУНОВ
Явился самозванец самиздатом«Тень Грозного меня усынови…»Мнил – цезарем, любимцем меценатомОтторгнут – чужеродное в крови
Развращены бездельем блудом блатомВорье и грязь – кого ни назовиСопливясь от усердья и любвиДа! сильного признаем Старшим Братом