Дядя Вася ахнул и схватился за лоб. Словно смазанная мылом, цепочка выскользнула из руки, толстое кольцо больно хлопнуло по лбу, и хитрая обезьяна перелетела с плеча на дерево, с дерева на другое — только темные ветви затрещали…
Заахали Лиза, мама, художник Левушка… Вдали вверху прогремела цепочка, сумасшедший Фифа прыгал не хуже кузнечика с вершины на вершину, сбегал по стволам вниз, взбегал вверх, свалился вдруг на голову художника, сбил с него шляпу, хватил цепочкой по ушам и опять исчез в темноте…
— Вот, — сказала растерянно Лизина мама, — послушалась тебя… Как мы его теперь поймаем? Что он тут натворит?.. Ай-яй! Вон он над головой, хочет на меня прыгнуть! Ай!
— Фифа, не смей на маму прыгать! — закричала Лиза. — Больше никогда тебя не буду брать гулять… Дядя Вася, вон он под деревом, наступи на цепочку ногой!..
Но Фифа приманил дядю Васю, перед самым носом перескочил через скамейку и по мокрой лестнице галопом побежал к воде…
— Ах, он утонет! Фифочка!..
Но Фифа не собирался тонуть. Он взобрался на цепь, соединяющую баржу с дамбой, и стал на ней покачиваться, словно на качелях.
Вверху из-под моста бесшумно выехали два полицейских на велосипедах и соскочили наземь.
— Что такое?.. Что тут случилось?
Лиза показала рукой на цепь:
— Он утонет!
— Кто?
— Фифа!..
Полицейские посмотрели вниз:
— Мальчик?
— Обезьяна…
Лиза объяснила им, что Фифе нужен был свежий воздух, его взяли погулять, а он такую штуку — удрал.
Полицейские подумали и посоветовали всем тихо сесть на скамейку, Фифе надоест на цепи качаться, и он к ним сам вернется.
И в самом деле: уселись, замолчали, а художник Левушка стал в темноте орехи щелкать… Не прошло и минуты, как мохнатая лапа осторожно полезла к художнику в карман, за орехами. Фифу поймали, объяснили ему, что порядочные обезьяны так себя не ведут, и понесли к мосту. Он хотел было прыгнуть на велосипед городовому, но Лиза его пристыдила, и Фифа успокоился.
Зато на мосту Фифа снова заупрямился и пожелал непременно идти по перилам. Что было делать? Дядя Вася осторожно подхватил конец цепочки, и шимпанзе, гордо задрав голову и выворачивая лапы, побежал по круглым чугунным перилам с такою уверенностью, точно он всю жизнь такими делами занимался.
У Лизы от страха ноги подгибались, а Фифа еще вокруг себя на перилах делал туры, словно вальсировал сам с собою на высоте над черной Сеною…
— Браво! — кричали на мосту встречные мальчики. — А ну-ка еще раз, пожалуйста!..
Щелкали пальцами и обращались к Лизе:
— А вы, мадемуазель, тоже так умеете по перилам ходить?
На углу в кафе у въезда на мост решили отдохнуть, — и люди устали, и обезьяна устала.
Из предосторожности уселись за столик на улице. Улица была многолюдная, да и обезьяна на воздухе не так волновалась, как в ярко освещенном зале на глазах у незнакомых любопытных людей.
Дядя Вася заказал себе пиво, художник Левушка горячего красного вина. Фифе дали горсть орехов, сиди только спокойно.
Но Фифу не так-то легко было провести. Мужчины пьют, а он будет орехи грызть!.. Шимпанзе натянул цепочку и сунул нос в бокал дяди Васи: ух, как холодно и вкусно! Вот это так напиток…
Противная цепочка потянула Фифу назад, но он уперся и стал на своем обезьяньем языке пищать на всю улицу:
— Цвик! Хочу пить… Молоко? Не хочу молока! И дома оно у меня поперек горла стоит… Хочу желтого и холодного!
Нечего делать! Налили в блюдечко пива, Фифа выпил, потребовал еще и выдул еще полное блюдце. Потом через стол полез к художнику Левушке: надо же попробовать, что тот себе заказал.
Левушка налил Фифе в блюдце глинтвейна. О, какая вкусная штучка. Фифа запрокидывал в восторге голову, пил глоток за глотком, причмокивал языком и закатывал глаза…
— Слушайте, не давайте ему больше, он напьется, — сказала Лизина мама.
Но Фифа и не просил больше. Просто запищал злобно на художника, отнял у него бокал с теплым вином, половину расплескал, половину высосал… в голове зашумело, — и пошла потеха.
С соседних столиков подошли любопытные дети, прохожие останавливались.
А Фифа на мокром мраморном столике попробовал было стать на голову, задрал лапы кверху, — столик закачался, бокалы успели подхватить… Нет, не станешь, стол скользкий, цепочка мешает! Он прицелился и прыгнул к остановившемуся перед ним толстяку на жилет; едва дядя Вася успел расходившуюся обезьяну назад оттянуть.