Чтобы марксистско–ленинская партия могла успешно осуществлять руководство социалистическим обществом, необходимо постоянно регулировать её социальный состав. Основное ядро партии должно формироваться из передовых представителей рабочего класса, а также тех представителей других слоёв трудящихся, которые твёрдо стоят на позициях рабочего класса, поддерживают политику и программу партии. И не случайно оппортунисты стремятся в первую очередь изменить социальный состав партии. «Известно, — отмечается в книге, — что с марта 1948 г. вплоть до начала 70‑х годов наблюдалась тенденция сокращения в рядах Коммунистической партии Чехословакии представителей рабочего класса. В 1966 г. рабочие составляли в ней лишь 31,6%. Этот процесс прогрессировал, и дело дошло до того, что к 1968 г. особенно значительную прослойку в партии составляла интеллигенция — 34%. Изменение социального состава КПЧ привело к усилению оппортунистического крыла в ней…» (с. 160). Известно также, что одновременно сильно сократился процент рабочих в бюро и комитетах первичных партийных организаций промышленных предприятий Чехословакии, где рабочие потеряли имевшееся ранее преобладание. Все это снизило боеспособность партии.
Отмечая, что состав рабочих в партии во многом способствует осуществлению её руководящей роли в социалистическом строительстве, Ц. Василёва в то же время подчёркивает, что этот момент не следует абсолютизировать. «Преобладание в партии рабочих ещё вовсе не гарантирует автоматически характер и роль руководителя социалистического строительства. Необходимо, чтобы коммунистическая партия была действительно марксистско–ленинской, так как даже при явном преобладании рабочих в той или иной партии она может иметь характер явно оппортунистической, реформистской, социал–демократической, а не коммунистической. Именно поэтому ревизионисты ведут упорную борьбу против марксизма–ленинизма как идейно–теоретической основы деятельности коммунистической партии, за подмену его своими антимарксистскими теориями» (с. 161).
С целью подрыва социализма и руководящей роли коммунистической партии ревизионисты проповедуют идею о том, что партия не должна вмешиваться в работу государственных органов, направлять в них своих представителей, определять и контролировать политическую линию их деятельности, т. е. стремятся вырвать из рук рабочего класса и его партии государственный аппарат. В тех же целях ревизионисты пытаются лишить социалистическое государство экономических, базисных функций. Ведь утратив руководство фундаментом общества — экономикой, рабочий класс неизбежно утратит возможность руководства обществом в целом. Вот почему для всех ревизионистских «моделей» социализма характерной является «тенденция к устранению хозяйственно–организаторской функции социалистического государства…» (с. 266).
По существу, к тем же результатам приводит неклассовая трактовка ревизионистами государства. В то время как правые ревизионисты полностью отрицают необходимость диктатуры пролетариата, некоторые ревизионисты признают, что власть рабочего класса может быть необходимой лишь в переходный период от капитализма к социализму, но после ликвидации эксплуататорских классов и победы социализма в экономической области необходимость в ней отпадает, и что после такой победы нужно дать простор различным «промежуточным и средним формам». Как правило, ревизионисты ссылаются на «чехословацкий эксперимент», который, по их мнению, вполне «вписывается в рамки тенденции создания новых форм государства». Сами же чехословацкие оппортунисты высказались более определённо по этому принципиальному вопросу. «Они попросту объявили диктатуру пролетариата пройдённым этапом в Чехословакии и даже ’’исторически изжитой политической формой социализма»» (с. 188). Подвергая критике эти позиции, Цвета Василёва отмечает: «Величайшей исторической задачей диктатуры пролетариата является, конечно, построение социалистического общества, и необходимость в ней не отпадает, пока полностью не будет решена эта задача. Кроме того, диктатура пролетариата необходима и как средство ведения классовой борьбы в ходе строительства социализма. Как подтвердили те же чехословацкие события, классовая борьба не замирает сразу же после ликвидации эксплуататорских классов. Нельзя не учитывать и ответственных задач в современных условиях, связанных с необходимостью защиты социалистических завоеваний от внешних врагов. Поэтому в странах, где завершается строительство социализма, политическая система по своей сущности, характеру и роли является диктатурой пролетариата» (с. 189). При этом никогда нельзя забывать, что нет вообще абстрактной диктатуры или абстрактной демократии. Они всегда имеют определённый классовый характер и классовое содержание. Демократия для одних непременно оборачивается диктатурой для других и наоборот. Ревизионисты борются против диктатуры пролетариата, чтобы исключить революционное насилие над антисоциалистическими силами. Они объявляют так называемую «демократию для всех» (см. с. 195). Но чистая демократия, указывал В. И. Ленин, — это не более как «чистая бессмыслица» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 37, с. 261). Ц. Василёва в подтверждение этого приводит соответствующие ленинские положения. «Демократия, — писал В. И. Ленин, — есть форма государства, одна из его разновидностей. И, следовательно, она представляет из себя, как и всякое государство, организованное, систематическое применение насилия к людям» (Ленин В. И. Поля. собр. соч., т. 33, с. 100). Вопрос поэтому стоит только так: либо рабочий класс открыто и прямо будет осуществлять насилие над врагами социализма, пресекая антисоциалистическую деятельность, либо враги социализма, антисоциалистические силы будут совершать насилие над рабочим классом, его союзниками с целью извращения и деформации социализма и подготовки условий капиталистической реставрации.