Распознаванию новейших проявлений антисоциалистических выступлений и борьбе с ними неоценимую помощь оказывает изучение опыта борьбы нашей партии с контрреволюцией.
Противоборство революции и контрреволюции — объективный закон классовой борьбы. Исход этого противоборства зависит от соотношения сил в каждый данный период истории. В период революционного подъёма многие стремятся прослыть борцами. Например, в годы первой русской революции российским либералам хотелось «сразу, не бывши революционерами, прослыть бывшими революционерами!». В. И. Ленин писал о них: «Прирождённые торгаши, они ненавидят борьбу и революцию, но обстоятельства заставляют их встать на почву революции, ибо иной почвы нет под ногами…». Но как только революционная волна стала спадать, стал происходить отлив «революционеров». У широких кругов «образованного» общества обозначилось «прямое, цинично возвещаемое стремление прекратить революцию, усесться спокойно, договориться с реакцией». А реакция, между тем, бешено мстит революционным классам, «точно торопясь воспользоваться перерывом массовой борьбы для уничтожения своих врагов…»
Шатания, разброд и распад проникают и в ряды революционеров, прежде всего захватывают неустойчивых интеллигентов. Распространяются уныние, упадничество, обывательские настроения. В этой связи В. И. Ленин отмечал: «Контрреволюционные периоды знаменуются, между прочим, распространением контрреволюционных идей не только в грубой и прямой форме, но также более тонкой, именно в виде роста обывательского настроения среди революционных партий…». Непрочные друзья пролетариата покидают его.
Но именно в такие периоды и выясняется, кто настоящий революционер. «Революционер — не тот, кто становится революционным при наступлении революции, а тот, кто при наибольшем разгуле реакции, при наибольших колебаниях либералов и демократов отстаивает принципы и лозунги революции. Революционер — тот, кто учит массы бороться революционно, а предсказать (дать «прогноз») итоги этой «науки» не в силах ни один человек». Революционер должен быть готов во имя революции пойти на любые жертвы, ясно осознавая, что придётся выдерживать натиск эксплуататоров всего мира. В. И. Ленин прямо указывал, что «если ты готов этому натиску дать отпор и пойти на новые жертвы, чтобы устоять в борьбе, тогда ты революционер; в противном случае тебя раздавят». Нужно учиться не только наступать, но и при отступлениях сохранять силы и боеспособность. «Революции без контрреволюции не бывает и быть не может», поэтому «вопрос не в том, будет ли контрреволюция, а в том, кто, в конечном счёте, после неизбежно долгих и полных всяких превратностей судьбы битв, окажется победителем».
Будучи великим диалектиком, В. И. Ленин учил видеть и революционную роль реакционных периодов. В это время меняются формы общественного движения. И хотя на поверхности общественной жизни царит дух уныния, отреченства, потеря веры в какое бы то ни было преобразование, дух «смирения» и «покаяния», увлечение антиобщественными учениями, мода на мистицизм и т. п., в толще народных масс идёт невидная работа мысли, идёт «переоценка всех ценностей», усиливается интерес к теории, к азбуке, к учению с азов. «Миллионы, сразу разбуженные от долгого сна, сразу поставленные перед важнейшими проблемами, не могли удержаться долго на этой высоте, не могли обойтись без перерыва, без возврата к элементарным вопросам, без новой подготовки, которая бы помогла «переварить» невиданно богатые уроки и дать возможность массе несравненно более широкой пойти опять вперёд, уже гораздо более твёрдо, более сознательно, более уверенно, более выдержанно». Именно в такие периоды особенно важной становится задача идейно оторвать массы от реакции, подготовить их к победоносной борьбе. На повестку дня встают вопросы программы и тактики, оценки господствующих или наиболее распространённых, или наиболее вредных для социализма идейно–политических течений данного времени. В. И. Ленин писал: «Без программы партия невозможна, как сколько–нибудь цельный политический организм, способный всегда выдерживать линию при всех и всяких поворотах событий. Без тактической линии, основанной на оценке переживаемого политического момента и дающей точные ответы на «проклятые вопросы» современности, возможен кружок теоретиков, но не действующая политическая величина. Без оценки «активных», злободневных или «модных» идейно–политических течений программа и тактика способны выродиться в мёртвые «пункты», проведение которых в жизнь, применение к тысячам детальных, конкретных и конкретнейших вопросов практики немыслимо с пониманием сути дела, с пониманием того, «что к чему».