Роща
Не трожь человека, деревце,
костра в нем не разводи.
И так в нем такое делается —
Боже, не приведи!
Не бей человека, птица,
еще не открыт отстрел,
Круги твои —
ниже,
тише.
Неведомое — острей.
Неопытен друг двуногий.
Вы, белка и колонок,
снимите силки с дороги,
чтоб душу не наколол.
Не браконьерствуй, прошлое.
Он в этом не виноват.
Не надо, вольная рощица,
к домам его ревновать.
Такая стоишь тенистая,
с начесами до бровей —
травили его, освистывали,
ты-то хоть не убей!
Отдай ему в воскресение
все ягоды и грибы,
пожалуй ему спасение,
спасением погуби.
1968
Диалог
— Итак,
в прошедшем поэт, в настоящем просящий суда,
свидетель себя и мира в 60-е года?
— Да!
— Клянетесь ответствовать правду в ответ?
— Да.
— Живя на огромной, счастливейшей из планет,
песчиночке из моего решета...
— Да.
— ...вы производили свой эксперимент?
— Да.
— Любили вы петь и считали, что музыка — ваша звезда?
— Да.
— Имели вы слух или голос и знали хотя бы предмет?
— Нет.
— Вы знали ли женщину с узкою трубочкой рта?
И дом с фонарем отражался в пруду, как бубновый валет?
— Нет.
— Все виски просила без соды и льда?
— Нет, нет, нет!
— Вы жизнь ей вручили. Где ж женщина та?
— Нет.
— Вы все испытали — монаршая милость, политика, деньги,
нужда,
все только бы песни увидели свет,
дешевую славу с такою доплатою вслед?
— Да.
— И все ж, мой отличник, познания ваши на «2»?
— Да.
— Хотели пустыни — а шли в города,
смирили ль гордыню, став модой газет?
— Нет.
— Вы были ль у цели, когда стадионы ревели вам «Дай»!
— Нет.
— В стишках все — вопросы, в них только и есть что вреда,
производительность труда падает, читая сей бред?
— Да.
— И все же вы верите в некий просвет?
— Да.
— Ну, мальчики, может, ну, девочки, может...
Но сникнут под ношею лет.
Друзья же подались в искусство «дада»?
— Кто да.
— Все — белиберда,
в вас нет смысла, поэт!
— Да, если нет.
— Вы дали ли счастье той женщине, для
которой трудились, чей образ воспет?
— Да,
то есть нет.
— Глухарь стихотворный, напяливший джинсы,
поешь, наступая на горло собственной жизни?
Вернешься домой — дома стонет беда?
— Да.
— Хотел ли свободы парижский Конвент?
Преступностью ль стала его правота?
— Да.
— На вашей земле холода, холода,
такие пространства, хоть крикни — все сходит на нет?..
— Да.
— Вы лбом прошибали из тьмы ворота,
а за воротами — опять темнота?
— Да.
— Не надо, не надо, не надо, не надо, не надо,
случится беда,
вам жаль ваше тело, ну ладно.
Но маму, но тайну оставшихся лет?
— Да.
— Да?
— Нет.
— Нет.
— Итак, продолжаете эксперимент? Айда!
Обрыдла мне исповедь,
вы — сумасшедший, лжеидол, балда, паразит!
Идете витийствовать? зло поразить? иль простить?
Так в чем же есть истина? В «да» или в «нет»?
— С п р о с и т ь.
В ответы не втиснуты
судьбы и слезы.
В вопросе и истина.
Поэты — вопросы.
1967