XIII
Прощай, дневник, двойник души чужой,
забытый кем-то в дубненской гостинице.
Но почему, виски руками стиснув,
я думаю под утро над тобой?
Твоя наивность странна и смешна.
Но что-то ты в душе моей смешал.
Прости царапы моего пера.
Чудовищна ответственность касаться
чужой судьбы, тревог, галлюцинаций!
Но будь что будет! Гранки ждут. Пора.
И может быть, нескладный и щемящий,
придет хозяин на твой зов щенячий.
Я ничего в тебе не изменил,
лишь только имя Зоей заменил.
XIV
На крыльце,
очищая лыжи от снега, я поднял голову.
Шел самолет.
И за ним
на неизменном расстоянии
летел отставший звук, прямоугольный,
как прицеп на буксире.
Дубна — Одесса
Март 1964
Гуру урагана
Пролог
Господи, помилуй наши суррогаты!
С белого собора сорвали крест.
Гуру урагана, гуру урагана
сорок тыщ деревьев унес окрест.
Огорчен игумен эксгумацией Романовых.
Восемь лет прождали последнюю постель.
Гурии соблазна. Гунны балагана.
Инаугурация измученных костей.
Женщину за лошадью тащат на аркане.
Ты, Москва, заложница за чей-то грех!
Что нам ураганы? — Сами уркаганы.
Господи, помилуй невинных всех!
Душу потеряешь, спасая шкуру,
Не учи смятенью, антагонист!
Ангел заблудившийся, ослепший гуру,
черный урагангел, угомонись!
На душе погано. Дьяволы в поддатии
Кремлю зубы выбили вокруг кургана.
Где ж ты, белоснежный гуру благодати?
Что ж не опровергнешь гуру урагана?
Милиционеры — антихулиганы.
Что сейчас творится — неужто сглаз?
Все запрограммировал Гуру Урагана.
Черный урагангел, помилуй нас!
I
Новорусское Новодевичье.
Гробы восстают стоймя.
Несется скелет Царевича.
Господь, помилуй меня!
Бегу забастовкой кладбища.
Могилы свои зову.
Проваливаюсь, как в клавиши,
Отец, помилуй Москву!
Подземные наши предки
бастующею толпой
могилы, как вагонетки,
толкают перед собой.
Неправедны наши «прайвит»,
неправедно я живу,
неправедно нами правят.
Максуд, помилуй Москву.
Прости, забытая мать!
Отец, помилуй меня!
Но праведно ли ломать
в отместку зубцы Кремля?
Ну, ладно б громить сановников...
За что же Никулина?!
Никулин пошел «на новенького».
В могиле накурено.
Ангелы аварийные.
Срывают с церквей кресты.
Ваганьковские авиалинии
бастуют.
Небеса пусты.
Флоренский, игумен стачки,
как тачку, могилу вез,
согбен, как медведь из спячки,
крестил разоренных ос.
Идея над Новодевичьим
вопит, что в нас умерла.
Деревья кричат в разделочной.
Вандея, помилуй меня!
Все телеантенны в целости,
поломаны лишь кресты.
И свежестью сводит челюсти
от рухнувшей красоты.
Лежат древесные люди,
сплетя волоса, висят.
Дрожат, как разбитые лютни,
взметенные прутья оград.
Дуб Емельян Тимофеевич
(1783-+1998)
Плющ Александр Сергеевич
(1837-+1998)
Тополь Виктор Платанович
(1978-+1998)
Ель Елена Владленовна
(1978-+1998)
Троицкая Береза Есеньевна
(1963-+1998)
Красная Калина Васильевна
(1974-+1998)
Чехова Ольга Штирлицевна
(1945-+1998)
Корень Лифарь Нуреевич
(1968-+1998)
Синица Бузина Зиновьевна
(1981-+1998)
Мария Липа (девичья фамилия —
год рожд. 1972)
Мэри Липтон (новодевичья фамилия —
год рожд. 1979)
Щепкина-Купер Верба Инберовна
(1814-+1998)
Берестов Валентин Археологович
(863 до н/э -+1998)
Соловей Зорий Тихонович
(1942-+1998)
Черемуха Алла Борисовна
(1982- )
Симонов Монастырь Рубенович
(1765-+1998)
И тысячи без фамилий...
Господь, прости и помилуй!
О СПИДе не знали там,
в наивные времена.
Господь, помилуй платан!
Платан, помилуй меня!
Дерево родословное
Легло поперек пути.
Листы его, очи словно,
кричали мне: «Пощади!»
За ним сплелись Лаокооны
и группировки в розыске.
Поэзия из флаконов
разбитых разлита в воздухе.
Чей белый парик с косицей,
как вырванный зуб коренной?
Сказал: «Просрали Россию»,
он, ставший ее землей.