Для пальцев слабых остекленела поверхность
Стены.
И мысли погрузятся в оцепенение беременности
У Старой Стены.
И дети, играя, полезут за стену,
Как в сад
Соседский.
Поэтому жду терпеливо детей я.
«Дети Больше и дети Лучше! дети, вспомните…»
дети Больше и дети Лучше! дети, вспомните,
вы — дети Случая,
вероятностного взаимодействия
лицедействуя и злодействуя
на подмостках, что мнятся бытием,
единичное вы событие,
недостойное званья открытия
создавая свои концепции,
вы и сами — всего лишь концепция,
что нуждается в доказательстве.
Кривь и кось
корявые ветви деревьев — фотографии кумитэ
приготовимся, дети, к тяжелой борьбе:
мы должны уничтожить себя в себе
я — за все извращенное разом:
в нормативном нет хитрости разума,
нормативное — память о пастбище
кривь его превращает в ристалище
кось его превращает в сражение
кривь и кось не дают повторениям
подменять собой отражения
грязная женщина занята грязным делом
пифагорейские сферы
золотые созвучия
энергии тучи
ветры высот, текущие через
пиратский флаг, что полощется в хаосе
выше мелодия, выше нота
обрывается
корявые ветви деревьев — фотографии кумитэ
приготовимся, дети, к тяжелой борьбе…
«Телефонный номер Бога…»
Телефонный номер Бога.
Таксофон. Напевы диска.
Пережеванные строки
Вяжут зубы, как ириска.
А снаружи: стон и грохот
Пробежал чугунной крысой.
Жаждет под унылый хохот
Ветер Землю сделать лысой.
Вызывающе и грубо
Скалятся в ночи березы,
Словно мраморные зубы
Крутобедрой чернокожей.
В непрозрачности незнанья —
Ни единой вспышки, кроме
Искр огненных рыданий,
Пробежавших по соломе.
Смолянистая дорога.
Две заломленных руки.
Телефонный номер Бога.
И короткие гудки.
«Рано или поздно ты обнаружишь…»
Рано или поздно ты обнаружишь,
что безумье твое за притворством не скрыть.
И, над бездной баюкая на руках
нерожденных детей в пеленках свободы,
ты свой взор просветлишь, чтобы взгляд потемнел.
Ядовитые слезы на жалах ресниц задрожат,
и, впервые решившись гниению мысленно
тело подвергнуть,
— засмеешься над тыщей напрасных шагов.
Вспомни, Господа ради, дитя, стрекозу у пруда,
что дрожала, как жилка, на мраморной шее
березы,
и соленую кожу, где бился в крутых буранах
твой корабль не раз, ожидая слияний
и претерпевая крушенья.
Погаси телевизор и дверь за собою закрой.
Once again you must hit the road.
Прикоснись к голубому клыку ночных освещений.
И рискни, наконец,
вечно связанный тысячей пут,
совместить свое я с я чужим в единенье великом.
Останавливай пьяных, прохожих считай за друзей.
Будь
что
буде т.
Конец —
неизбежен.
И чудесный фиал, что тебе безрассудно вручен,
наполняй чем придется. Клади так, как ляжет.
Укрепляет все сплав. Тает в сплаве все, как
шоколадные женщины
на солнечном пляже.
Магнитная любовь
Нежные черточки напоминаний
Облекаются пышностью безудержной памяти.
Яростный воздух
Бурю поднял
В стакане черепа.
Исход аллеи, обсаженной липами,
Предрешен стальным прутом дикого аромата,
Который ты запомнишь навечно,
Который года один за другим
Насаживает чеками,
Уплаченными за доли жизни.