Но кавалерия генерала Када еще держала Георгиевку.
Када стоял, покачиваясь, на высоком стогу сена. Изредка он видел фланг стрелковых цепей Одзу, ползущих слева. Справа от него раскинулись молчаливые поля. Дело шло. Сзади подходили отставшие части.
— Село наше, — тихо сказал ему командир гусарского полка, только что пронесшегося по горящей долине меж сопок. — Смотрите, огонь села стихает. (Луза в это время отходил с перевала, оставляя дивизию Када перед полем батарей.)
— Поддержите этот последний удар, — распорядился Када. — Ваш полк, очевидно, и решит исход дела.
Он стоял, переминаясь с ноги на ногу на зыбком стогу. Группы спешившихся кавалеристов окружали село, и тишина завершающегося боя всходила вместе с солнцем.
Гусарский полк на-рысях прошел мимо. Када молча приветствовал его. Он видел, как колонна спустилась в овраг, перешла на широкое вспаханное поле, спешилась и поползла, потом замерла и осталась лежать, прекратив огонь. Он покачал головой, поняв, как измотаны его люди, как опустошены командиры.
— Нашел время для сна, — сказал он адъютанту, — немедленно передайте командиру гусарского полка — поднять людей. Осталось последнее усилие.
Адъютант приник к неотвечающему телефону.
— Коня! — крикнул Када, теряя терпение.
Человек шесть адъютантов бросились к лошадям.
Было, конечно, глупо лично вести в атаку выдохшийся полк, но выбора у него не было. Стоило полку скиснуть, как рушились все успехи сражения.
Он рванул коня и пошел вскачь, злясь и будоража себя для смерти.
Командующий второй армией Накамура медленно пробирался на машине к дубовому лесу, откуда был хорошо виден участок прорыва.
Он несколько раз просил остановить машину, — осматривал дымящиеся развалины снайперских логовищ и делал снимки.
— Ничего оригинального, — говорил он каждый раз, склоняя голову к плечу. — Апофеоз окопной тактики… Абсолютная ерунда… Старая русская боязнь двигаться, возведенная в систему.
Ослабевший бой вдруг послышался слева, с участка гвардейской дивизии.
— Не Орисака ли? — прислушиваясь и соображая, заметил вслух Накамура.
Но шум и грохот металла, воедино слитый, как рокотание грома, пронесся вправо и стал быстро приближаться из-за опушки дубового леска, захватывая весь горизонт. Так звучит землетрясение — зловеще и отдаленно, несмотря на близость.
Накамура велел остановиться возле уцелевшего дерева и просил адъютанта подняться на нижние ветви и сообщить, что ему видно.
— Это, должно быть, мотомехгруппа Ниоио, — сказал Накамура себе в успокоение.
Адъютант поднялся на ветви и крикнул, сейчас же слезая на землю:
— Сюда бежит масса людей.
Да, теперь уже можно было различить в грохоте отдельные выкрики и распределить, назвать отдаленные шумы — треск колес, гуденье танковых моторов, лязганье гусениц и непрекращающийся человеческий крик.
— Что это может быть? — спросил Накамура.
Адъютант вскочил в коляску конвойного мотоцикла и помчался влево и вниз, к дороге, на которой уже замелькали первые группы бегущих, но грузовая машина с обгоревшим кузовом вынырнула навстречу ему из оврага, и он повернул к ней, останавливая шофера рукой.
Молодой офицер выскочил из шоферской кабины и откинул брезент кузова.
— Что такое? — спросил адъютант.
— Это генерал Када, — ответил офицер.
Адъютант заглянул в кузов и увидел огромную фигуру кавалерийского генерала. Лицо его было неестественно большим, рыхлым, с какими-то дырами и вздутиями.
— Неизвестная смерть. Мы наткнулись на неизвестную смерть, — сказал офицер — Она исходила из подземных сооружений.
В это время, поперек пересекая поле сражения, показалась машина генерала Одзу. Ее баллоны были в крови. Командующий группой выскочил из машины и старческим, суетливым шагом побежал, спотыкаясь и держа руку на сердце, к Накамуре.
— Генерал, моя группа отходит, — крикнул он. — Прошу прикрыть меня силами Маньчжурской образцовой бригады.
— Толпа заметно приближается, — сказал адъютант командующему армией, медлящему отдать приказ шоферу о возвращении в штаб.
Накамура кивнул головой. Машина рванулась.
Адъютант, привстав на сиденье, обернулся назад. Машина легко удалялась от толпы, хотя та мчалась со скоростью рикш.
— Это китайцы-носильщики.
— Где вы увидели китайцев? — спросил Накамура.