М. Горький сыграл решающую роль в идейном и художническом формировании П. Павленко. «Когда люди моего возраста вспоминают героев своего детства, в памяти встает образ Горького. Он был властителем наших дум гораздо раньше, чем мы познакомились с его книгами, — писал П. Павленко в 1951 году. — … Его «Буревестника», «Песню о Соколе» знали наизусть даже не умеющие читать; персонажи его пьесы «На дне» сразу же стали нарицательными, а величественное изречение «Человек — это звучит гордо» стало народною поговоркой».
Подлинным откровением были для П. Павленко книги великого писателя с их жизнеутверждающим пафосом и смелой обрисовкой нового героя, человека из парода, победителя «свинцовых мерзостей жизни».
Алексей Максимович со свойственной ему зоркостью на творчески одаренных людей заприметил молодого писателя. В 1930 году в статье «О литературе» М. Горький называет Павленко в числе талантливых очеркистов. В 1931 году он пишет в письме к С. Н. Сергееву-Ценскому: «Тут еще интересует меня Павленко».
В 1932 году состоялась первая встреча П. Павленко с М. Горьким. В своих воспоминаниях П. Павленко говорит: «Я впервые увидел Горького в 1932 году. Тот, кто был героем отроческих мечтаний, стоял передо мною в вестибюле особняка на Малой Никитской и ласково приглашал войти, пытливо и, как мне показалось, с чрезмерным любопытством разглядывал меня, нового, еще неизвестного ему. Тогда я еще не знал пристрастия Горького ко всем новым людям, от которых, как от непрочитанной книги, он всегда ожидал открытий».
Встреча эта произошла в знаменательные дни после исторического постановления ЦК ВКП (б) о перестройке литературно-художественных организаций. В это время было положено начало коренным переменам на литературном фронте. Перестройка вела к ликвидации групповщины и сектантства среди литераторов, к сплочению всех творческих сил, всех советских писателей, готовых честно участвовать в строительстве социализма. Постановлением ЦК ВКП (б) от 23 апреля 1932 года Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП) была распущена. Созданный затем Организационный комитет возглавил М. Горький. В числе других художников слова в Оргкомитет вошел и П. Павленко. Созыв Первого Всесоюзного съезда писателей и создание Союза советских писателей СССР — таковы были задачи Оргкомитета.
Период после ликвидации РАПП характеризуется бурным подъемом творческой и общественной активности писателей. В центре всей организационной литературной работы находился М. Горький. После своего возвращения в Советский Союз в 1928 году он развернул широкую редакционно-издательскую деятельность, цель которой была всемерно содействовать освещению и пропаганде достижений социалистического строительства. По инициативе М. Горького были предприняты крупные коллективные работы по созданию истории гражданской войны, истории фабрик и заводов, стали выходить журналы — «Наши достижения», «СССР на стройке», альманах «Год XVI», «Год XVII», «Год XVIII» (1932–1935), в которых публиковались материалы, всесторонне освещавшие многообразную и кипучую жизнь Страны Советов. Великий Горький не только вдохновлял все эти начинания и руководил ими, он еще вел огромную работу по выращиванию кадров литераторов, которые могли бы возглавить начатые им издания.
П. Павленко вскоре делается ближайшим помощником М. Горького по альманаху и журналу «Колхозник». В январе 1933 года писатель становится редактором журнала «30 дней». В эти годы М. Горький внимательно следит за работой П. Павленко, оказывает ему всемерную поддержку, дает советы и указания, которые всегда открывают писателю новые творческие горизонты. В декабре 1932 года П. Павленко пишет Горькому: «Дорогой Алексей Максимович, на-днях мне предстоит сделаться редактором журнала «30 дней», и я решил написать Вам, несмотря на то, что дело маленькое, и просить по целому ряду вопросов Вашего совета». Павленко заботит вопрос о типе и направлении журнала. Он хочет сгруппировать вокруг «30 дней» молодых начинающих писателей и превратить журнал в «мастерскую крохотного рассказа». Изложив подробнейшим образом свои планы, П. Павленко заключает: «Все эти скучные мысли я пишу Вам, Алексей Максимович, в расчете на то, что если Вы найдете верной мою установку, то обязательно так выйдет, что Вы же и поможете одним-двумя советами заострить ее до нужной степени. Если же мои размышления о журнале покажутся Вам неверными, то это опять-таки заставит меня еще раз и уже под новым углом зрения пересмотреть возможности журнала».