Собрание сочинений. Том 1

Трагедию история питает,
Комедию же вымысел[27]. Ее
Недаром босоногой называли
Затем, что выступали без подмостков
Актеры в ней, а также без котурнов.
Комедий было много разных: мим,
Тогата, ателлана, паллиата.
Античность жанрами была богата.

С аттическим изяществом Афины
В комедиях пороки бичевали
И за стихи, а также за игру
Высокими наградами платили.
Для Туллия комедия афинян
Была «зерцалом нравов и живым
Отображеньем правды», — похвала,
Которая навек дает ей право
Делить с историей венец и славу.

Но вы спросить готовы, для чего
Я ссылками на старые труды
Вниманье ваше долго утомляю.
Поверьте: было мне необходимо
Вам кое-что из этого напомнить,
Раз изложить вы поручили мне,
Что нужно для комедии у нас,
Где правил уж давно не соблюдают;
Дать руководство, чуждое всему,
Что нам диктуют разум и античность,
Поможет мне мой многолетний опыт,
Не знанье правил. Правила народ
У нас не чтит, — скорей, наоборот.

О правилах, о мудрые мужи,
Вы можете прочесть у Робортелло[28],
Ученого удинца, как в трактате
Об Аристотеле, так и повсюду,
Где о комедии он говорит.
Он выше многих нынешних стоит[29].

Коль мненье знать хотите тех, кто ныне
Владеет сценою, тогда как чернь
Комедии чудовищные любит,
Я выскажусь — и попрошу прощенья,
Что соглашаюсь с тем, кто приказать
Имеет право мне. Позолотить
Народные хочу я заблужденья
И указать комедии пути.
Раз ненавистны всем законы ныне,
Меж крайностей пойдем посередине.

Наметить надо фабулу, пускай
И с королями (да простят законы!),
Хотя я знаю, что Филипп, мудрейший
Король Испании, был недоволен,
Когда на сцене видел короля;
То ль осуждал он нарушенье правил,
То ль полагал, что королевский сан
Унижен близостью простых мещан.

Античную комедию припомним.
Плавт не боялся выводить богов:
В Амфитрионе действует Юпитер.
Одобрить это, видит бог, мне трудно.
Еще Плутарх по поводу Менандра[30]
Бранил комедию былых времен.
Но мы в Испании так удалились
От строгого искусства, что сейчас
Ученые должны молчать у нас.

Смешение трагичного с забавным —
Теренция с Сенекою — во многом,
Что говорить, подобно Минотавру[31].
Но смесь возвышенного и смешного
Толпу своим разнообразьем тешит.
Ведь и природа тем для нас прекрасна,
Что крайности являет ежечасно.

По действию единою должна
Быть фабула; нельзя ей распадаться
На множество отдельных происшествий
Иль прерываться чем-нибудь таким,
Что замысел первичный нарушает.
Она должна такою быть, чтоб часть
Была в ней неразрывно с целым слита.
Нет нужды соблюдать границы суток,
Хоть Аристотель их блюсти велит.
Но мы уже нарушили законы,
Перемешав трагическую речь
С комической и повседневной речью.
В кратчайший срок пусть действие проходит,
А если автор нам дает событье,
Что длилось много лет, иль отправляет
Кого-нибудь из действующих лиц
В далекий путь, — пускай он это время
Меж актами заставит протекать.
От знатоков предвижу я упрек,
Но может не ходить в театр знаток.

Сколь многие сейчас перекреститься
Готовы, видя, что проходят годы
Там, где законный срок — лишь день один,
К тому ж еще искусственный. Но если
Считаться с тем, что зрителю-испанцу
За два часа все нужно показать
От Бытия до Страшного суда[32],
То надобно оставить опасенья.
Ведь наша цель — доставить наслажденье.

Удобнее первоначально в прозе
Дать фабулу, в три акта уложив
И, по возможности, следя за тем,
Чтоб не вмещали в акте больше суток.
Впервые Вируэс[33], поэт отличный,
Комедии в трех актах стал писать,
А до него комедии ходили,
Как дети малые, на четвереньках:
Еще младенческим был возраст их.
И я четырехактные писал
Комедии[34] с одиннадцати лет
Вплоть до двенадцати, причем обычно
Акт каждый был величиною в лист.
В те времена три кратких интермедьи
Комедия имела, а теперь
Одна в ней интермедия и танец.
В комедии балет всегда уместен;
Так Аристотель думает (а также
Платон, и Атеней[35], и Ксенофонт).
Он только те движенья осуждает,
Которые, как в пляске Каллипида[36],
Чрезмерной выразительностью дышат.
Пускай интрига с самого начала
Завяжется и разовьется в пьесе,
От акта к акту двигаясь к развязке.
Развязку же не нужно допускать
До наступления последней сцены.
Ведь публика, конец предвидя пьесы,
Бежит к дверям и обращает спину
К тому, чего так долго ожидала:
Что знаешь наперед, волнует мало.

Пустой пусть редко остается сцена;
У зрителя лишь чувство нетерпенья
Такие перерывы вызывают
И фабулу растягивают очень.
Кто мог избегнуть этого порока,
Тот огражден от лишнего упрека.

Язык в комедии простым быть должен.
Уместна ли изысканная речь,
Когда на сцене двое или трое
Беседуют в домашней обстановке?
Но если кто из действующих лиц
Советует, корит иль убеждает,
Приподнята пусть будет речь его,
Действительности этим подражая;
Ведь в жизни мы особые слова
Всегда находим, если убеждаем,
Доказываем иль совет даем.
Тут образец нам — ритор Аристид[37].
Он требует, чтоб был язык комедий
Чист, ясен, легок и не отличался
От языка обычного нисколько.
Ведь только на публичных выступленьях
Красивую услышать можно речь,
С особым сказанную выраженьем.
Цитаты из писанья[38] неуместны,
И не нужны нарядные слова.
Смешны в простом житейском разговоре
Различные панхои и метавры,
Гиппокрифы, семоны и кентавры[39].

27

Трагедию история питает, Комедию же — вымысел. — Вполне возможно, что это определение заимствовано из Франческо Робортелло (1516–1557), итальянского гуманиста, автора популярных комментариев к поэтикам Аристотеля и Горация. В дальнейшем Лопе спорит с положениями Робортелло, но дает ему весьма лестную характеристику за его ученость.

28

Вы можете прочесть у Робортелло… — См. прим. 27.

29

Он выше многих нынешних стоит. — Вероятно, имеются в виду такие испанские теоретики, как Г. де Салас, Фр. Каскалес и другие.

30

Еще Плутарх по поводу Менандра… — Плутарх (ок. 46—126 гг.) — греческий писатель моралист, автор знаменитых «Сравнительных жизнеописаний». Менандр (342–292 гг. до н. э.) — великий древнегреческий комедиограф.

31

Минотавр. — Минотавр, то есть бык Миноса, — мифическое чудовище в Древней Греции, имевшее тело человека и голову быка. Возможно, что это ответная стрела в Каскалеса, называвшего свободные испанские комедии (вроде комедий Лопе) «чудовищным гермафродитом».

32

От Бытия до Страшного суда… — Книга Бытия — первая книга Библии, повествующая о сотворении мира и человека и об истории первых людей.

33

Вируэс… — Кристоваль де Вируэс (1550–1610) — испанский поэт и драматург. В прологе к одной из своих трагедий («Великая Семирамида») Вируэс похвалялся, что первым в Испании ввел деление пьес на три действия. Вируэс заблуждался — еще задолго до него такое трехчастное деление ввел Франсиско де Авенданьо. Впрочем, честь этого открытия приписывал себе и Сервантес.

34

И я четырехактные писал Комедии… — Одним из первых в Испании начал писать четырехактные пьесы Хуан де ла Куэва. Четырехактные пьесы Лопе де Вега до нашего времени не дошли.

35

Атеней. — Атеней из Навкратика — греческий грамматик начала III в. н. э.

36

Каллипид — греческий трагический актер второй половины V века, исполнитель трагедий Еврипида. Аристотель говорит о нем в XXVI главе «Поэтики».

37

Тут образец нам — ритор Аристид. — Элий Аристид — римский оратор и декламатор II в. н. э.

38

Цитаты из писанья… — То есть из Священного писания (Библии, Евангелия).

39

Различные панхои и метавры, Гиппокрифы, семоны и кентавры. — В качестве образца приподнятого вычурного стиля Лопе де Вега приводит географические названия, взятые из античных авторов (Панхоя — легендарный остров из «Георгик» Вергилия; Метавра — река в Умбрии, на берегу которой погиб карфагенский полководец, брат Ганнибала, Гасдрубал), а также мифологические имена.