УЛИЦА В ОКАНЬЕ ПЕРЕД ДОМОМ ПЕРИВАНЬЕСА
Касильда, Костанса, Инес на балконе.
Костанса
Итак, в дорогу муж вторично?
Касильда
Уходит Педро на войну,
Меня бросает он одну,—
Как мне не плакать, горемычной?
Инес
О чем, Касильда, так тужить?
Не всем, поверь, притом так рано,
Дается должность капитана.
Касильда
Костанса
С Инес я соглашусь охотно —
Перебери хоть всех мужчин
В твоем сословье. Этот чин
И для идальго чин почетный.
К тому ж, соседи говорят,—
Я не пойму твою заботу,—
Он отведет в Толедо роту
И будет тотчас же назад.
Касильда
Барабанный бой. На улице появляется крестьянская рота под предводительством Периваньеса.
Те же, Периваньес и крестьяне.
Инес
Костанса
Ведь грех
Так плакать о себе. О тех,
Кто с ним уходит, ты подумай!
Белардо
Вон на балконе, в вышине,
Те, для кого мы так хлопочем,
Хоть сам я им не нужен, впрочем,
Как и они не нужны мне!
Периваньес
Белардо
Мой капитан!
Была пора — меня пленяли
И ветер, и заря, и дали.
Я был пастух и сакристан[137],
Хватал я жизнь рукою хваткой,
Но выпал снег обильный… Тут
Мне церковь свой дала приют.
Периваньес
Вам три десятка и с девяткой?
Белардо
Прибавьте три, чтоб счесть сполна,
Меня так нянька уверяла,
Да, верно, и сама не знала,
Под старость путала она!
Когда на свет явилась Кава[138],
Прорезался мой первый зуб.
Периваньес
Белардо
Сотней труб
Моя уже гремела слава,
Хотя иные, признаюсь,
По злоязычью утверждали,
Что я читать умел едва ли,
И были правы в том, клянусь!
Но, вопреки людской природе,
Умел я петь, играть, плясать,
И, не читая, мог писать,
Согласно самой новой моде!
Касильда
Ах, отважный капитан
Дум моих, моей печали!
Периваньес
Вам я, дама на балконе,
Этим знаменем обязан!
Касильда
Покидаете Оканью
Вы, сеньор?
Периваньес
Свести в Толедо
Должен я моих солдат,—
То ревнивая забота
Чувств взволнованных моих.
Касильда
Раз ревнивая забота
Овладела всей душой,
От нее вы бед не ждите —
Надломиться честь не может
Там, где ревность так крепка.
Периваньес
Не такая это ревность,
Чтоб я страхом не терзался.
Я не вас боюсь, сеньора,
Я причины той боюсь,
Что известна вам, конечно.
Если б вас я ревновал,
Не идти б солдатам этим
В путь-дорогу, да и с ними
Не пошел бы вместе я.
Нет, я так уверен в вас,
Что меня ведет в Толедо
Эта вера. На войне —
Мир она; в огонь и в воду
С этой верой я готов.
Я пришел проститься с вами
И сказать вам на прощанье:
Вам самой я вас вверяю,
В вас и с вами остаюсь я,—
Окажите ж мне ту милость,
Что всем новым капитанам,
Ожидая их трофеев
На войне, их дамы сердца
При прощанье воздают.
Вам не кажется ль, скажите,
Что я с вами говорю
Здесь с учтивостью, приличной
Знатным рыцарям одним?
Кто б подумал, что крестьянин,
Тот крестьянин, что вчера
На сухом жнивье к соломе
Зубы частые из стали
Приближал серпа крутого
Или ноги погружал
В сок багряный винограда,
Наводняя черной влагой
Камни гладкие давильни,
Или грубою рукою
За железный брался плуг,—
Чтобы он сегодня с вами
Говорил, как храбрый воин,
В перьях гордых притязаний
И со шпагой смелых чувств?
Так узнайте: я — идальго!
Речь такая и поступки
Мне к лицу. Меня, Касильда,
Опоясал этой шпагой
Командор по меньшей мере,
Только меньшее, когда
Мера сбудется со мною
Та, что я подозреваю,
Станет большим, но, по счастью.
Сам я менее не стану,
Верьте, добрым оттого.
Касильда
Хоть о многом говорите,
Но язык ваш непонятен.
Впрочем, Педро, слово милость
Поняла я — вы, я знаю,
Этой милости достойны.
Только… Скромная крестьянка,
Что могу я подарить
Капитану?
вернуться
Сакристан — церковный служка, причетник, пономарь.
вернуться
Кава. — В легендах и романсах, повествующих о захвате Испании маврами, Кава, или Флоринда, фигурирует как дочь вестготского графа Юлиана, оскорбленная королем Родриго. Мстя королю, граф Юлиан открыл маврам путь в Испанию и помог им в 709 г. высадиться в районе города Алхесираса.