С другой стороны, газета «Morning Advertiser» отличилась своим открытием, что Михаил — старший сын царя и является поэтому законным наследником престола. «Morning Post», частный орган Пальмерстона, объявляет английской публике в своей надгробной речи, что
«Венская конференция хотя и отсрочена на некоторое время, но должна скоро открыться с новыми видами на будущее» и что «сегодня после обеда лорд Кларендон будет иметь в Булони беседу с императором Наполеоном, во время которой оба правительства обменяются своими соображениями по поводу столь внезапного и важного события».
Газета «Daily News» не верит в мирные последствия «внезапного события», так как западные державы не пойдут на то, чтобы кончить войну до падения Севастополя, а Россия — после его падения.
II
Лондон, 6 марта. Смерть императора Николая дает повод к появлению не совсем обычных рекламных сообщений в здешней прессе. Г-н Джемс Ли, не делавший никаких врачебных наблюдений, превзошел д-ра Гранвилла[84]:
«6 февраля», — заявляет он в сегодняшнем номере «Morning Advertiser», — «я отправил вам письмо, в котором писал, что русский император не позже как через три недели, считая от даты отправления моего письма, превратится в труп».
Редакция «Morning Advertiser» в приписке объясняет, что она действительно получила письмо Ли, но бросила его в корзину, сочтя письмо за бред больного. Ли идет еще дальше. Он берется предсказать на страницах «Advertiser» скорую смерть другого монарха, но при том непременном условии, что его сообщение будет напечатано. Предсказания Ли, по-видимому, ценятся дешевле, чем книги Сивиллы.
Смерть царя побуждает также и Уркарта, одаренного в качестве шотландского горца благодатью прозрения, высказать несколько пифических изречений[85], из коих наиболее характерным и понятным является следующее:
«Кровь легла между Николаем и поляками, которые не могли быть оставлены без надзора и от которых требовалось получить 500000 воинов. Вполне понятно, что реставрация белого двуглавого орла — символа объединения славянских рас, — возвещенная в московском соборе Александром, предшественником Николая, не могла осуществиться при жизни последнего».
Уркарт, следовательно, полагает, что теперь наступил момент, когда Россия превратится в Славянию, подобно тому как некогда Московское царство превратилось в Россию.
Написано К. Марксом 3 и 6 марта 1855 г.
Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» №№ 109 u 116, 6 и 10 марта 1855 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с немецкого
К. МАРКС
К ИСТОРИИ СОЮЗА С ФРАНЦИЕЙ
Лондон, 6 марта. Сегодняшний номер газеты «Morning Herald» поразил Лондон следующим сообщением:
«Мы имеем все основания утверждать, что французский император выразил протест против назначения следственной комиссии по поводу ведения войны и заявил, что в случае, если эта комиссия продолжит свою работу, армии обеих наций не смогут больше действовать сообща, хотя они и преследуют одну и ту же цель. Чтобы удовлетворить Луи-Наполеона, не вызвав в то же время недовольства английского народа, парламент при первом удобном случае будет распущен».
Не придавая особого значения этой заметке в «Herald», мы отмечаем ее как один из многих симптомов того, что по ту и другую сторону Ла-Манша скрытые силы работают над разрушением англо-французского союза. Вспомните объяснения бывших министров.
Сэр Джемс Грехем. — Под давлением следственной комиссии наш адмирал будет вынужден раскрыть причины, которые привели к оттяжке блокады, и расследование, таким образом, коснется наших взаимоотношений с великим и могущественным союзником в такой момент, когда крайне важно избежать даже самых незначительных недоразумений между нами.
Сидни Герберт. — Он призывает комиссию добраться до сути дела, не оскорбляя в то же время чести нашей армии в Крыму и не колебля по возможности доверия наших союзников. Если ни одному члену комиссии не удастся вовремя удержать ее от того, чтобы она встала на опасный путь, то будет совершена большая несправедливость; может случиться, что допрашиваемые ею офицеры будут принесены в жертву, поскольку им не разрешат отвечать на предъявленные обвинения, ибо это привело бы к деликатным и опасным разоблачениям. Что касается самого Герберта, то он-де считает себя обязанным воспрепятствовать тому, чтобы офицеры британской армии оказались в положении обвиняемых, у которых связаны руки и которые лишены возможности защищаться.
Гладстон. — Помимо всего прочего, комиссия должна установить причину, почему дорога от Балаклавы не была построена раньше. Если комиссия этого вопроса не расследует, то она вообще ничего не сделает; если она его расследует, то ответ будет гласить: из-за недостатка рабочей силы. Если же затем она спросит, чем объясняется такой недостаток рабочей силы, то ей ответят, что люди рыли траншеи и что эти траншеи были большой протяженности вследствие того соотношения, в каком были поделены позиции между французами и англичанами. Я заявляю также, что следствие окажется сплошной фикцией, если оно не займется вопросом о дорогах, а если оно этим займется, то обвиняемые в своей защите непосредственно затронут самые деликатные стороны отношений между Англией и Францией.
Понятно, что подобные объяснения министров способствуют росту уже посеянных зерен недоверия. То обстоятельство, что роль английской армии в Крыму была сведена к несению караульной службы у Балаклавы, сильно задело национальное чувство англичан. Затем появилась полуофициальная статья в «Moniteur»[86] с «императорскими» размышлениями об английской конституции. Статья вызвала резкие реплики со стороны английской еженедельной прессы. После этого был опубликован Брюссельский мемуар[87], в котором Луи-Наполеон изображается, с одной стороны, инициатором крымской экспедиции, а с другой — инициатором уступок Австрии. Комментарии к этому Мемуару, появившиеся, например, в «Morning Advertiser», напоминают своей резкостью «Письма Англичанина» [А. Ричардса. Ред.] по поводу государственного переворота 2 декабря[88].
Какие отклики находит все это в подлинно народной печати, можно судить по следующей выдержке из чартистского органа «People's Paper»[89]:
«Бонапарт заманил Англию в Крым… Наша армия, попавшая в ловушку, была поставлена им в такое положение, что она подорвала силу русской армии раньше, чем эта армия пришла в соприкосновение с его собственной армией. На Альме, под Балаклавой, под Инкерманом, под Севастополем англичане оказались на самых опасных позициях. Они вынуждены были принять на себя главный удар и понести наибольшие потери. Если сравнивать с Францией, то, согласно договору, Англия должна была выставить лишь одну треть армии. Этой трети пришлось вынести на себе основную тяжесть почти всех сражений. Эта же треть должна была удерживать больше половины позиций под Севастополем. Наша армия была уничтожена, потому что она не могла подвезти продовольствие и обмундирование, которые гнили в Балаклаве; не могла потому, что между Балаклавой и Севастополем не было дороги, а не было этой дороги потому, что Наполеон настоял на том, чтобы англичане, располагая менее чем одной третью всех войск, выполняли больше половины окопных работ; это не давало им возможности выделить необходимое количество людей для строительства дорог… В этом заключается секрет, на который намекали Грехем, Герберт и Гладстон… Таким образом, Наполеон умышленно погубил 44000 наших солдат» и т. д.
Все эти признаки недоверчивого отношения к французскому союзнику и недовольство им приобретают значение благодаря тому, что во главе правительства стоит лорд Пальмерстон, — человек, который всякий раз поднимается вверх, используя в качестве лестницы союз с Францией, а затем внезапно создает такое положение, при котором вместо союза между Англией и Францией становится почти неизбежной война. Так было в период турецко-сирийских событий 1840 г. и договора от 15 июля[90], которым он увенчал десятилетний союз с Францией. Сэр Роберт Пиль в 1842 г. заметил но этому поводу, что «он никогда толком не мог понять, почему был расторгнут союз с Францией, — союз, которым благородный лорд, казалось, всегда так гордился».
84
В «Neue Oder-Zeitung» от 9 марта 1855 г. была помещена заметка о том, что известный английский врач Гранвилл предсказывал в 1853 г. Пальмерстону скорую смерть царя и советовал ему учесть это предсказание при определении своей политики в отношении России.
85
86
87
Маркс имеет в виду анонимную брошюру: «De la conduite de la guerre d'Orient. Expedition de Crimee. Memoire adresse au gouvernement de S. M. l'Empereur Napoleon III par un officier general». Bruxelles, 1855 («О ведении Восточной войны. Крымская экспедиция. Записка, адресованная одним генералом правительству его величества императора Наполеона III». Брюссель, 1855). Опубликование этой брошюры, содержащей резкую критику руководства крымской экспедицией, вызвало сенсацию и широкие отклики в прессе; авторство этой брошюры приписывали принцу Наполеону (Жерому Бонапарту-младшему).
88
Имеются в виду опубликованные в газете «Times» в период с декабря 1851 по ноябрь 1852 г. антибонапартистские статьи английского журналиста Ричардса (за подписью «Англичанин») о Луи-Наполеоне и государственном перевороте 2 декабря 1851 года.
89
Ниже Маркс цитирует речь Джонса на митинге в Сент-Мартинс холле, напечатанную в «People's Paper» 3 марта 1855 года.
90
Имеется в виду обострение англо-французских противоречий на Ближнем Востоке в период турецко-египетской войны 1839–1841 годов. Заключение без участия Франции Лондонской конвенции 15 июля 1840 г. (см. примечание [57]) об оказании военной помощи турецкому султану против египетского правителя Мухаммеда-Али привело к резкому ухудшению отношений между Англией и Францией и создало угрозу войны. Опасаясь образования антифранцузской коалиции держав, Франция вынуждена была отказаться от поддержки правителя Египта.