Мы покинули Клифсайд только после полуночи, так как Вестал захотела полюбоваться ночным фейерверком. В аэропорту нас ждал специально нанятый самолет, доставивший нас в Париж, откуда предстоял перелет в Рим. Я не имел ничего против самого путешествия, но мысли о предстоящих шести неделях наедине с Вестал на борту фешенебельной яхты начинали преследовать меня и портить настроение.
Кроме экипажа судна, моего лакея, горничной Вестал и Евы Долан, на борту не будет никого, кто мог бы хоть на короткое время избавить меня от общества моей жены.
Ева Долан встречала нас в аэропорту Орли. Она уже успела позаботиться о жилье — и мы въехали в один из лучших номеров отеля «Ритц».
Осматривать достопримечательности города я и жена начали еще днем, но я затянул прогулку до поздней ночи, откладывая неизбежность разделить с Вестал брачное ложе. Мы вернулись в отель около четырех часов утра, и я мягко настоял, чтобы супруга провела ночь одна и как следует отдохнула, так как нас ждал утомительный рейс в Рим.
Она и в самом деле так устала, что не возражала. Таким образом я выиграл еще одну ночь перед тем, как вкусить всю «сладость» супружеского ложа с той, к которой не хотел даже притрагиваться.
Мы оставили Париж и уже в полдень были в Риме. Оттуда на автомобиле мы выехали в Неаполь. Ева отправилась готовить яхту к предстоящему круизу, а мы поехали в трехдневный вояж в Сорренто.
Вестал обязательно хотела увидеть Помпею, Везувий, Капри и, конечно же, Голубой и Зеленый гроты.
Из окон отеля открывался захватывающий вид на Неаполитанский залив, гавань, Везувий и полускрытый в дымке сказочный остров Капри.
Будь со мной Глория, я и в самом деле чувствовал бы себя на верху блаженства, но Вестал умудрялась все испортить. Вцепившись в мою руку, она без умолку болтала, не отходя от меня ни на минуту. Она вела себя как провинциальный турист из Америки, полный готовности за свои деньги увидеть все, что только возможно.
Во второй половине дня мы возвращались в отель и проводили час или два на закрытом пляже, загорая и купаясь в теплом море.
Искупавшись, я растягивался на горячем песке и пил кофе со льдом, пока новоиспеченная миссис Винтерс, сидя рядом со мной, без остановок сыпала словами.
Не спрашивайте меня о содержании ее болтовни. Я, как правило, не вслушивался в смысл произносимых ею слов, но вдруг Вестал произнесла нечто, что привлекло мое внимание.
— Чэд, дорогой, давай вернемся сегодня в номер пораньше. Мы муж и жена уже три дня, и… и…
Я фальшиво улыбнулся.
— Я не забыл, но здесь так много моря и экскурсий. О'кей, вернемся сегодня пораньше.
Я понимал, что рано или поздно это должно было случиться. Не мог же я оттягивать развязку до бесконечности. Я пытался убедить себя, что темнота ночи спасет меня от отталкивающего вида жены. Но я врал себе, я знал, что фатально ошибаюсь: ночь не уменьшит того отвращения, которое рождается от одной мысли о физической близости с нелюбимой женщиной, на которой я женился ради денег.
Ночь ползла черепашьим темпом. До утра мы так и не сомкнули глаз. Мы лежали в темноте бок о бок, но чужие и, как никогда, далекие друг другу. И я проклял тот день, когда решил жениться на богатой, но вызывающей у меня отвращение своим уродством женщине. Я дал себе слово избегать подобных нынешней ночи ситуаций, чтоб не испытывать омерзения и раскаяния. В будущем я намеревался спать отдельно.
На следующее утро Ева подогнала «роллс-ройс» — и мы отправились в Помпею. Вестал потеряла всю свою веселость и была в депрессии, да и я чувствовал себя неважно. Мы почти не разговаривали друг с другом.
Мы достаточно быстро обошли руины Помпеи. Всякие экскурсии, виды и достопримечательности всегда нагоняли на меня тоску, да и Вестал не проявляла былого энтузиазма.
Когда мы возвращались обратно, я сказал отрывисто:
— Неужели тебе так хочется посмотреть Капри, Вестал? Он буквально забит толпами туристов, а цены там фантастические. Не лучше ли добраться наконец, до яхты? Тогда, по крайней мере, мы избавились бы от этой толпы.
Жена кивнула, помолчала и, глядя прямо перед собой, потухшим голосом обронила:
— Как скажешь. Мне все равно.
Для меня было сюрпризом столь быстрое согласие. Она ведь все уши прожужжала, рассказывая об этом острове. Но, наверное, Вестал поняла, что все это путешествие раздражает меня. И так как теперь она только и думала, как угодить мне, то решила, видно, поступиться своими интересами. Тогда становилась вполне объяснимой и перемена в планах: они подгонялись под мои желания.