Спустя три дня после своего неожиданного возвращения Вестал вошла в мой кабинет.
— Чэд…
Я отложил в сторону биржевую сводку и недоуменно взглянул на миссис Винтерс.
— Я занят, Вестал. Неужели ты не видишь?
— Завтра я устраиваю небольшой вечер. Будет только несколько старых друзей. Среди них и лейтенант Леггит. Ты не составишь нам компанию?
— Что за вопрос? — рассеянно откликнулся я, почти не вникая в смысл ее слов. — А теперь будь хорошей девочкой и не мешай мне, ладно? У меня масса работы, которую необходимо закончить к вечеру.
Если бы еще два месяца назад кто-либо только заикнулся, что я вот так буду разговаривать с Вестал и это сойдет мне с рук, я наверняка решил бы, что у бедняги не все в порядке с головой. Но произошло то, чего никак нельзя было ожидать. Мне все прощалось. Я говорил бесцеремонно и грубо, даже не поднимая головы. А Вестал так боялась потерять меня, что сносила любое обращение, только бы я оставался с ней. Ее любовь позволяла мне делать все, чем я и пользовался. Но, я хотел большего: чтоб Вестал не требовала ответной любви к ней.
— Все в порядке, дорогой, — покорно согласилась она. — Пойду к себе и переоденусь.
Едва она вышла, я раздраженно отбросил бумаги в сторону, закурил и смешал себе коктейль.
Я пытался представить себе, где сейчас Ева. Я не видел ее целый день. После той ночи мы встретились с ней только раз, случайно, и всего на секунду. Но она была во мне постоянно, и память о ней ныла, как незаживающая рана.
Одним глотком выпив напиток, я вышел в холл. Мне немедленно нужно было увидеть ту, что сводила меня с ума. До сих пор я еще не побывал в комнате Евы, но резонно предположил, что в данный момент мисс Долан находится в приемной кабинета Вестал.
Так оно и было: Ева сидела за столом, разбирая обширную почту. Когда я вошел, подняла голову и бесстрастно взглянула на меня.
— Она переодевается наверху, — прошептал я. — Ева, я все время думаю о тебе. Давай встретимся где-нибудь в четверг.
— Нет! — яростно выдохнула она. — Я же тебе сказала! Мне необходимо навестить мать. И перестань беспокоить меня!
— Неужели моя любовь для тебя ничего не значит? — в отчаянии спросил я.
Девушка резко поднялась и, выйдя из-за стола, направилась к двери. Я схватил ее за руку и рывком повернул к себе.
— Ева! Я больше не могу ждать! Ты должна что-нибудь придумать!
— Оставь меня в покое!
Она вырвалась, толчком распахнула дверь и быстро пересекла холл, направляясь к лестнице.
Я оперся о стол. Лицо горело, в висках толчками стучала кровь. Мягкий звук приближающихся шагов заставил поднять голову: Харгис почтительно застыл в дверном проеме. Но во взгляде его читалось неприкрытое подозрение.
— Что вы хотите? — рявкнул я.
— Я только собирался задернуть шторы, сэр, — пролепетал он. — Но если я вам мешаю…
Я прошел мимо слуги и направился к лестнице.
Дом был полон шпионов и доносчиков. Я чувствовал себя в нем, как в стеклянной клетке. Отовсюду на меня смотрели чужие, ненавидящие глаза, старающиеся разглядеть самые потаенные глубины моей души.
Направляясь в свою гардеробную, я шел по длинному коридору, куда выходило много дверей, и я, поглощенный неотвязными мыслями об Еве, не заметил, как миновал свою комнату и оказался в конце его.
Я раздраженно повернулся, чтобы пойти назад, как вдруг увидел небольшой коридорчик, под прямым углом отходящий от главного, где стоял я. Он заканчивался тупиком, и там находилась только одна дверь.
Всего в этом громадном здании около тридцати комнат предназначалось для гостей, но было непохоже, чтобы и за этой, обособленной от других дверью скрывалось такое же помещение. И оно было слишком изолированным, чтобы служить туалетом или ванной.
И вдруг меня охватило предчувствие, что это и есть спальня Евы.
Кинув взгляд в оба конца коридора, чтобы убедиться в отсутствии посторонних, я шагнул в коридорчик и остановился у заинтересовавших меня дверей, весь превратившись в слух.
Там стояла мертвая тишина, потом донесся шорох, и я понял, что в комнате кто-то есть. Я уже собрался постучать, как вдруг услышал щелчок снимаемой трубки телефона.
Я замер, прижав ухо к двери. До меня отчетливо донесся голос Евы:
— Это ты, Ларри? — спросила она. — Я приду в четверг. У нее званый вечер, так что я смогу задержаться попозже… Да, раньше часа он не закончится. Встретимся у отеля «Атлантик» в семь. Тебя это устраивает? — После длительной паузы произнесла еще: — Я тоже считаю часы, Ларри. Не опаздывай, дорогой.